С точки зрения культурной жизни, эпоха наполнена противоречиями и крайностями: в год рождения Джоан Соединенное Королевство, с одной стороны, полностью поглощено битломанией, вызвавшей небывалую массовую истерию; с другой — молодежь, которой не нравится ясный образ четырех битлов-«жучков», выбирает по контрасту трансгрессивных Rolling Stones, а Pink Floyd, как капитаны психоделики, начинают пробивать себе дорогу.
То же наблюдается и в кино, и в литературе. Следуя тогдашней эволюции внешнего облика человека и его костюма, они начинают заниматься темами, которые до этого были табуированы: употребление наркотиков, движение гомосексуалистов, полная эмансипация женщины. В социальной сфере феминистское движение одерживает верх, громко звучит и пацифистский протест, который является ответом на трагедию американского военного вторжения во Вьетнам.
Даже в Йете, по образу жизни скорее небольшом поселке городского типа, находящемся на обочине перечисленных выше событий, как раз в эти годы разворачиваются новые процессы, которые превращают его из поселка в небольшой город. Там обустраивается обширная территория, где располагаются магазины, кинотеатр, спортивные залы и развлекательные заведения.
Давайте теперь внимательнее приглядимся к «микрокосму», который представляет собой семья Роулинг. В данном случае налицо абсолютно традиционная картина: Питер обеспечивает экономическую базу, а Энн отвечает за семейный очаг и воспитание детей. Сама выросшая в неблагополучной и хаотичной семье[11], миссис Роулинг разработала для психологической защиты совершенно противоположный идеал настоящей семьи, над поддержанием и реализацией которого она будет трудиться на протяжении всей своей короткой жизни.
Прежде всего, это проявлялось в том, что она была истинной домохозяйкой, обладающей замечательными кулинарными талантами, даже если ее прославленная дочь и заявила однажды, что вкусы Питера не позволяли ей экспериментировать на кухне с блюдами, которые бы не укладывались в традицию строго british, где свобода ей была оставлена только в области тортов, лепешек и хлеба[12]. Энн требовала, помимо всего прочего, чтобы вся семья вместе ела макароны, считая этот ритуал формой незаменимого общения. Еще она поддерживала дом в безупречной чистоте и порядке: Джоан рассказывала, что она никогда не садилась, пока не была выглажена последняя салфетка[13].
Возможно, вовсе не случайно, что в саге о Гарри Поттере почти все материнские персонажи ведут себя как львицы в домашней жизни, и прежде всего по отношению к своим детям. Эта черта характера наблюдается даже у тех женских героинь, которые не служат примерами настоящей человечности. Мамы из потеррианской саги готовы умереть за своих (Лили Поттер), предать свою среду (Нарцисса Малфой), убить (Молли Уизли) и совершить несправедливость (Петуния Дурсли), чтобы защитить, спасти и продвинуть свое собственное потомство.
Что касается матери, Джоан ностальгически вспоминает о ее заразительном смехе, хоть и нечастом, она могла задыхаться от смеха или даже досмеяться до слез. И еще о ее безграничной любви к книгам, которая, в отличие от ее страсти к глажке, перейдет к дочерям.
Если рассматривать личность Энн не только в семейном контексте, то она была человеком непьющим, некурящим и предпочитающим поддерживать себя в форме, то есть вела активный образ жизни, который сегодня мы бы назвали здоровым. Кроме того, у нее много разносторонних интересов. Прежде всего, она всеядная читательница: желтая пресса, классическая литература, биографии, любовные романы проходят через ее руки с такой скоростью, что мужу трудно поверить, что она действительно прочитала их от корки до корки. В свободное время она слушает записи Beatles и любит играть на гитаре (два увлечения, которые она передаст Джоан). Еще Энн играет в бадминтон, плавает, занимается садоводством или выгуливает Тампера, первую собаку семьи Роулинг[14].
Если воскрешение материнского образа полно тоски и ностальгии, то холодность, с которой Джоан говорит о своем отце, который еще жив, означает, что между ними непростые отношения.
Писательница сообщила однажды[15], что всегда — начиная с довольно раннего возраста и заканчивая вполне взрослым — очень боялась своего родителя и в то же время отчаянно пыталась угодить ему и получить его одобрение. Она добавляет, что отказалась от этого типа поведения только в последние годы, потеряв с отцом контакт на сегодняшний день. В интервью на ток-шоу Опры Уинфри в 2010 году она добавила, что у нее были очень веские причины для того, чтобы принять решение не видеться с Питером Роулингом и считать примирение невозможным.
В появившейся до этого в Mail Online[16] статье ее отец заявлял, что их отношения ухудшились за годы болезни матери. Однако есть основания полагать, что причины полного разрыва между отцом и дочерью имеют не столь давние корни. На самом деле, по крайней мере до 2000 года, Питер всегда получал копию первого издания каждого романа с особо нежным посвящением от дочери, и, согласно заявлению писательницы в 2012 году[17], разрыв общения между ними происходит только в 2003-м, как раз перед тем, как ее отец в декабре того же года — согласно его признаниям в Daily Mail — был вынужден выставить на аукцион эти драгоценные первые именные издания[18].
Дабы наглядно подтвердить вышесказанное, стоит обратиться к одному из очень редких интервью Питера газете Sunday Mirror, датированному концом июня 2003 года[19], опубликованному на сайте www.multsclerosis.оrg, в котором он говорит о своей дочери в исключительно нежных выражениях. Ссылка на первоисточник больше не активна, и следует заметить, что сайт не является официальным ресурсом медицинских исследований рассеянного склероза, однако все же данная статья подтверждает хронологию разрыва, описанную выше.
Тайна сгущается еще более, если проанализировать некоторые статьи британской прессы в 2012 году, в течение ровно недели после публикации первого романа постпоттерианы: в них сообщается, что отец и дочь помирились[20], хотя по отношению к этим сообщениям не было никаких комментариев со стороны Джоан, решившей ситуацию не прояснять.
Вне зависимости от того факта, помирились они или нет, перед лицом этих превратностей кажется подозрительным, что сага о Гарри Поттере усеяна персонажами отцов, которые не могли бы служить хорошим примером. Среди них Люциус Малфой, Том Реддл-старший или Барти Крауч-старший, хотя в то же время в саге присутствуют суррогаты идеализированных отцов — Рубеус Хагрид, Альбус Дамблдор и Сириус Блэк.
Если взглянуть на эти две противоположные категории, то неожиданно на первый план выходит персонаж, представляющий собой почти архетипический синтез, к которому в идеале склоняется автор: речь об Артуре Уизли. В отличие от неблагополучных отцов, он уравновешен и мудр, к тому же он не суррогатный, а подлинный отец семерых детей. Он и человек, и чистокровный маг, обожает маглов