– Молча, – фыркнула я, отталкивая Манаса, самого противного из охраны. Так и норовил, гад, пробраться исподтишка и сделать какую-то гнусную пакость. Сковать нам руки за спиной было его гениальной идеей! Вот пусть и пожинает свои гениальные планы палкой в лоб.
– Все ответы в тебе, – уверенно заявил старичок, покачиваясь на ослике из стороны в сторону и прикрывая глаза.
– Мы нашли ее голую в пустыне, мой господин, – подобострастно поведал начальник каравана. – Она пришла в себя только на второй день, ничего не помнила и не знала ни слова нашего языка.
– И тут кто-то решил заработать, – подвела я итог, наматывая цепь на кулак. – Нажиться на человеческом горе.
– Ты делаешь поспешные выводы, красавица, – очнулся старик.
Только я открыла рот, чтобы спросить, как он снова впал в дрему.
– А куда тебя еще? – резонно спросил начальник каравана, не переставая кланяться Агилару.
– Вариантов больше нет? – на всякий случай поинтересовалась я, бдительно охраняя полуденный сон пожилого человека.
Если овод улетел, то его всегда можно заменить другими прилипчивыми… мужчинами.
– Женщина может быть или женой, или рабыней! – поучительно сказал начальник каравана, и все согласно закивали головами.
– Еще вдовой, – поучительно добавил старик, выныривая из дремы.
Этого они не учли и полезли защищать свое мнение. Скопом. Почему-то статус «будущая вдова» никого не устроил.
Старик посмотрел на пыхтящих красных мужиков, стремящихся на пальцах кулаков доказать ему, как он не прав, усмехнулся и произнес:
Умрем когда-то мы – Вселенной все равно.Быльем все порастет – Вселенной все равно.Исчезнет даже след наш бытия, а мир стоит, как прежде.Все, что ни сделай, – ты пред Господом ничто!После чего растаял в воздухе со словами:
– Да пребудет с тобой благодать, девушка с глазами цвета амариллиса и душой, бродящей во тьме! Я буду рядом, чтобы помочь тебе выйти к свету…
– Веселый Дервиш! – в ужасе закричали мужчины, странно бледнея и становясь меньше ростом. – Ее благословил сам Веселый Дервиш! Она проклята и благословенна!
– Очень обширные сведения, – пробурчала я, укладывая на коленях палку. – Так много информации, что не знаю, куда ее складывать.
– Господин Агилар, – подобострастно кланяясь, подполз к мужчине начальник каравана и поцеловал туфлю. – Вы еще хотите купить эту рабыню? Я дешево продам.
– Я не меняю своих решений, – прищурился красавчик. – Доставь ее ко мне во дворец через пару часов и там получишь расчет.
– Благодарю вас, господин Агилар, – опять низко закланялся толстяк. – Все будет исполнено в лучшем виде!
– Не перетрудись, – прошипела я, дергая кандалы.
Почему-то накатило чувство удовлетворения, которое мне совсем не нравилось. Я предпочитала быть злой и голодной. Так легче отбиваться от подарков судьбы.
– Увидимся вечером, девушка с глазами цвета амариллиса, – блеснул белоснежными зубами Агилар, едва кивнув толстяку. Пообещал: – Тебе понравится быть моей рабыней.
После чего развернулся и пошел размашистым шагом к белоснежному скакуну, которого придерживал за уздечку слуга в бурнусе цвета охры.
– Посмотрим, – пожала я плечами. – Что именно мне понравится.
– Заткнись уже, дочь греха, – беззлобно тявкнул на меня толстяк, потирая пухлые ладошки. – Когда ты молчала, то ценилась гораздо дороже.
– Зато было гораздо скучнее, – парировала я, давая обмотать себя дополнительными цепями и пристегнуть к телеге.
– Не знаю, то ли радоваться за тебя, – прошептала Алейда, – то ли огорчаться…
– Главное, не завидуй! – посоветовала я, прикрывая глаза, начинавшие слезиться от яркого солнечного света. – Остальное – как Творец решит…
Глава 6
Сделайте мир лучше! Оставьте его в покое!
Эля
Следующие несколько дней прошли в обычном режиме, если не считать чересчур задумчивых взглядов, бросаемых на меня Максимом Александровичем. Я делала вид, что, как те обезьяны, «ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу». Помогало мало. Работодатель никак не хотел уловить мои мысленные посылы и категорически не связывал меня с данными приматами.
Проблемы начались в пятницу вечером, когда Максим Александрович торжественно постучался ко мне в комнату со словами:
– Прости за беспокойство, Эля, но не могла бы ты мне сделать крупное одолжение?..
…!..!!..!!! ТАК И ЗНАЛА! ПРЯМО КОПЧИКОМ ЧУВСТВОВАЛА!
Я внутренне поежилась, отбросила мелькнувшую идею сделать вид, что уже сплю, и неохотно пошла открывать.
– Да? – высунула нос в щелку. – Вам что-то нужно погладить? Или приготовить?
– Мне нужно, – он попытался открыть мою дверь шире, но я стояла насмерть, – чтобы ты сопровождала меня завтра на прием.
– За что?! – икнула я, сползая по косяку. Ноги отказались меня держать и оставили на произвол судьбы. – Что я вам плохого сделала? Почему вы меня так ненавидите? За какие грехи наказываете? Борщ вчера был невкусный? Или стейк под лимонным соусом пересолила?
– Эля! – возмутился Максим Александрович, просачиваясь вовнутрь и поднимая меня с пола, чтобы не споткнуться. Усадил на стул и присел рядом на корточки. – Почему ты считаешь, что выход в свет – это наказание?
В черной, обтягивающей внушительные мускулы футболке и черных джинсах, с влажными после душа волосами он выглядел воплощением греха. В этом мужчине все было в меру. Ничего вульгарного или пошлого. Его сексуальность била наповал, складывая у его ног штабеля из женских сердец. Что, впрочем, я постоянно и наблюдала за время моей работы.
Глядя в его темно-серые выразительные глаза, было так легко поверить, что именно ты – та единственная, которую он искал всю жизнь и с которой готов провести… сегодняшнюю ночь.
Да мои иллюзии остались так далеко позади, что я даже не смогла бы их найти. Слишком часто мне приходилось залечивать свой лоб от пресловутых граблей. Теперь я старательно обходила этот инструмент, предпочитая не связываться с источником опасности.
Хотя… кто бы говорил! И мое прошлое увлечение тому порукой. Подумать только! Ленивый, обрюзгший от пивного алкоголизма увалень, которого я считала ужасно скучным и в трезвом состоянии – относительно безопасным, вдруг решил показать характер и ушел, оставив меня в отчаянном положении на бобах. И не только в смысле денег.
– Потому что для меня это наказание, – призналась я. – Мне не нравится шумное общество. Я не умею себя вести в нем, – загибала я пальцы. – Я там никого не знаю. У меня нет вечернего платья, если только вот это не сойдет, – показала я на свой балахон. – И я понятия не имею, как правильно пользоваться косметикой.
Сказать, что я солгала только наполовину, – еще раз покривить душой. Про такое говорят: «Брешет как сивый мерин!» Хотя не думаю, что лошади способны врать… Я не обманула лишь в одном – вечернего платья у меня действительно не было.
– Все решаемо, – оптимистично заметил Максим Александрович. – Будет не очень шумно и не слишком людно. Как новичку тебе простят многое. Тому же поспособствует твоя внешность, Эля.
– Так вот почему… – начала я фразу.
Но мужчина легонько накрыл мне губы горячей ладонью, призывая к молчанию:
– Дай мне закончить, Эля. Ты знаешь меня – этого достаточно. Захочешь – познакомишься с остальными, твое право. Платье мы тебе купим. А косметика тебе особо не нужна.
– И все же, – отодвинула я его ладонь. – Я не понимаю – почему я? У вас столько знакомых дам…
– Но ни одна из них не может сопровождать меня завтра