Я спрятала следы недосыпа за солнечными очками и, проигнорировав предложение завтрака и пожелание доброго утра, спустилась сразу на парковку.
Игнат совершенно спокойно воспринял мое недоброе расположение духа и вежливым тоном сообщил информацию о времени прибытия и номере поезда Клауса.
Я была немного удивлена, что при таком богатом отце мальчик путешествует не личным самолетом, но проглотила полученные данные.
Однако, к моему величайшему удивлению и раздражению, Игнат отправился встречать Клауса вместе со мной.
Он выгнал из гаража красивый черный «Роллс-Ройс» и галантно открыл передо мной заднюю дверцу.
Я проигнорировала его предложение и уселась на пассажирское сиденье рядом с водителем. Конечно, мой внутренний ребенок уже умерил пыл собственного гнева и страстно желал попросить разрешения посидеть за рулем такой роскошной машины, но я сдержалась. Весь мой восторг разбился о суровые скалы гротескности ситуации — Игнат сам занял водительское место и в придачу ко всему еще натянул на руки нелепые белые перчатки.
Я едва проглотила свой резкий комментарий и всю дорогу до вокзала перебирала в голове кинематографические образы, невольно всплывавшие в памяти.
К концу пути я наконец-то поняла, кого мне сейчас напомнил мой неприятный новый знакомый — личного водителя принцессы Ада из интерпретации «Орфея» Жана Кокто.
Как же его звали? Имя еще такое сложное…
Отлично, теперь я хотя бы знаю, в каком фильме случайно очутилась по вине Ивана.
На платформе было почти безлюдно, все-таки вести о бушующей эпидемии доползли и до оторванного от всего мира Тарасова, и жители попрятались по домам.
Мы с Игнатом приехали почти за полчаса до прибытия поезда и теперь топтались рядом друг с другом в состоянии страшной неловкости.
Меня все подбивало спросить, наблюдал ли этот маньяк, как я сплю, но я предпочитала лишний раз не нарываться на конфликты. Мне предстоит сосуществовать с этой пугающей личностью в одном пространстве ближайшие две недели и в моих же силах не усугублять положение.
Я уже придумала выход из ситуации и примерно наметила в комнате места, в которых могла располагаться камера, чтобы на всякий случай заклеить их жвачкой. Заодно, конечно, проверить и прилегающий к спальне санузел, на случай особенной извращенности наблюдателя.
В этот момент я еще не знала, что Игнат в этом доме еще не самое страшное зло. И узнать это мне предстояло с минуты на минуту.
С первого взгляда Клаус не произвел на меня впечатления маленького монстра. Обычный подросток шестнадцати лет: лохматые светлые волосы, спортивная куртка с эмблемой известной марки одежды, наушники и потертые джинсы в дырках — явно он не был похож на того мрачного принца, которого рисовало мое воображение после знакомства с особняком и единственным его обитателем.
Парень довольно вежливо попрощался с проводником и направился к нам, одарив меня заинтересованным и довольно любознательным взглядом.
— Привет, красотка, — обратился он ко мне и без предупреждения пихнул в руки Игнату объемную сумку, производящую впечатление довольно тяжелого предмета.
— Повежливее, молодой человек, — тут же вступился за меня Игнат, с достоинством принимая поклажу мальчишки. — Это Евгения, твой телохранитель.
— Тшш… Дракула, — шикнул на него Клаус, и я невольно улыбнулась от такого прозвища. — О, как ты сказал? Тебя зовут Никита? — Это обращалось уже ко мне.
— Приятно познакомиться, — невозмутимо выдавила я, наученная горьким опытом, что любой агрессор теряет интерес, не получив в ответ должной реакции.
Большую часть пути до припаркованного перед вокзалом автомобиля Клаус молчал, не отрываясь от переписок в своем телефоне, и только на последних нескольких шагах он вдруг вспомнил про мое присутствие и набросился с кучей дурацких вопросов:
— А нунчаки у тебя есть? Ты умеешь убивать людей двумя пальцами? — К счастью, его внимание быстро переключилось на «Роллс-Ройс», и он шумно вздохнул. — Вот, блин, опять этот гроб на колесиках. Чего ты на «Лексусе» не приехал?
Игнат пропустил мимо ушей его комментарий, закинул в просторный багажник сумку и занял место за рулем.
Мальчишка плюхнулся на заднее сиденье и тут же выудил из кармана телефон, с которым, кажется, не был готов расстаться даже на мгновение.
— Ну, давай, страшила, вези меня в ад, — скомандовал он Игнату и посмеялся над собственной шуткой.
Кажется, в этот момент я начала понимать, почему главный помощник отца маленького принца был таким безэмоциональным и странноватым. Конечно, с таким-то подопечным, особенно учитывая их, вероятно, довольно частое общение.
К нашему большому везению, всю дорогу Клаус болтал с кем-то по видеосвязи и мало обращал внимания на наше скромное присутствие.
На месте он первым выпрыгнул из машины и окинул взглядом огромный мрачный дом.
— М-да, ну и склеп батя отстроил, — протянул он и сделал фотографию на телефон.
Я оглянулась на Игната, позабыв все свои прежние обиды, и встретила понимающий взгляд в ответ.
Эти две недели обещают быть веселыми. Возможно, предложение о работе на хлебопекарном заводе действительно было лучшей перспективой развития событий.
Глава вторая
Удивительно, но первые несколько дней прошли спокойно.
Клаус, сразу без стеснения выразивший не самое лестное мнение о попытках отца отстроить в скромном пригороде Тарасова мрачный готический дворец, предпочел запереться в своей комнате.
В это прекрасное время, наполненное тишиной и гармонией, мне даже невольно начало казаться, что задание по опеке над богатым отпрыском действительно будет относительно простым даже при всех сопутствующих ему экзотических декорациях.
Мальчишка наказал Игнату не беспокоить его уборкой и даже еду приносить прямо к двери, и не показывался нам на глаза.
За этот промежуток времени я отлично научилась различать все малейшие шорохи, доносящиеся из-за плотно прикрытых дверей его спальни, его голос, когда он с кем-то созванивался по скайпу, практически всегда общаясь с собеседниками по-английски.
Я мысленно разделила его контакты на две категории: друзья, с которыми он разговаривал более непринужденно, постоянно прибегая к использованию сленговых словечек и довольно простодушной матерщины; и, вероятнее всего, репетиторы или, быть может, все-таки очень умные друзья, с которыми и алгебру с физикой обсудить увлекательно.
В любом случае, эти слабые попытки Клауса продолжать учебу даже во время вынужденной самоизоляции вызвали во мне волну симпатии к мальчишке за проявленную сознательность.
По большей части я была предоставлена сама себе и с легкостью нашла довольно большое количество занятий, которые предоставлял мне оснащенный всем необходимым для счастья особняк.
Со стороны могло показаться, что я полностью расслабилась и потеряла сноровку, но, даже занимая себя мелкими приятными делами, я все равно находилась в напряжении. Все-таки старая привычка постоянно контролировать окружающую меня действительность много раз спасала мне жизнь. И конечно, вызывала волну праведного возмущения у моего мануального терапевта, которого я изредка посещала по настоянию тети Милы.
Врач любила повторять, что все это