Позвонил отец, предлагая встретиться немедленно. Чего уж у него там стряслось, но собрался. Единственное, был я в состоянии отрешённости в данный момент, заначка-то у меня ещё была, её и патронил, покуривая на балконе. Ладно, авось пронесет. Собрался, поехал в какой-то забубенный ресторан, так что пришлось ещё и цивильное одевать, галстук еле завязал. Вот почему он вечно выбирает такие заведения, в которых даже без галстука не пускают?

– Здравствуй, Илья. Как твои первые два месяца в академии?

– Отлично, – плюхнулся я на стул. Во рту было сухо, а есть хотелось, готов слона был слопать. Сделав заказ, отец, понятно дело, удивился моему зверскому аппетиту, да шут с ним.

– Илья. Есть предложение поработать тебе по нескольку часов в неделю в министерстве, вечерами. Работа в основном с электронными документами. Сам понимаешь, это живые документы, а не образцы на лекциях, – как обычно монументально начал он.

– Нет. Меня это не устраивает, – мотнул я головой и сразу запихнул приличный кусок мяса в рот.

– Ты должен думать о своей карьере. Что за безответственное… – короче я по привычке выключился из разговора. Когда ж он прекратит митинговать, спрашивается. Очнулся, когда он тряс меня за руку. – Илья, Илья.

– Да, – машинально ответил и сделал большую глупость, что поднял на него глаза. Отец много времени проработал в Индии, марихуанщиков видел похлеще. Спросил сначала не совсем о том.

– Ты заболел?

– Всё… нормально, – еле выдавил я. Он тут же схватив меня одной рукой за лоб, откинул голову назад, отодвинул мне нижнее веко, затем опустил руку на шею, проверяя пульс. Так и держа меня за голову, вытащил другой рукой телефон и вызвал своего водителя. Потом уставившись на меня, потребовал.

– И долго?

– Почти год, – отпираться бессмысленно.

– Кретин безмозглый, – зло прошипел он. – Что-то ещё?

– На нас смотрят, – ухмыльнулся я, пытаясь вывернуть голову из-под его руки. За соседними столиками и вправду уже глазели вовсю. Со стороны-то веселёнькая сценка. Он тут же отпустил меня и сел на свой стул напротив.

– Что ты ещё употреблял? – уже стараясь успокоиться заговорил он.

– Не знаю. Давали какие-то таблетки, – пожал плечами и еле сдерживался, чтоб не расплыться в улыбке.

– Ты совсем из ума выжил? – ну, вот, честно говоря, тут он прав на все сто. Хоть бы спросил, что тебе в рот совали.

– Слушай, а чего ты меня так тянешь? Зачем я тебе? – я поставил локоть на стол и взглянул на отца.

– Ты мой сын, – без патетики не обошлось.

– Да какой я вам на фиг сын, – вздохнул и хмыкнул я, – так побочный эффект вашего брака по расчёту. А раз случился, то надо как положено. Спецшкола с английским. В Мидовскую академию, которую вы с матерью закончили. Соответственно и распределение, короче, чтобы было чего коллегам и высокому начальству продемонстрировать. Вот смотрите, какой у нас сын.

– У тебя уже и бред начался, – с недовольной злостью произнёс он.

– Да какой это делирий, ещё пока не случился. Просто пока нет должных тормозов, вот тебе и говорю, – почувствовал, что начинаю улыбаться и постарался сдержаться. А то уж слишком как-то.

Отец покраснел, но зазвенел его мобильник. Он поднял меня со стула и направился из ресторана. Отвёз, понятно куда – в клинику. Там пробыл две недели. На самом деле и сам вздохнул с облегчением, поскольку особых нарушений от приёма амфетаминов не было. Спасибо организму, оказался выносливым. Впрочем, эту молитву я потом произнёс не однажды.

Из клиники же тогда я вышел обозлённый и раздражённый до предела. На отца, на мать. На то, что нужно теперь нагонять эти чёртовы недели в академии и потому что мне хотелось раскурить, что я и сделал, как только приехал домой. Но в учёбу впёрся по серьёзному, не отрывался вплоть до нового года, даже постепенно забросил эту чёртову Мэри.

Нина с Нэлькой не объявлялись, я уж начал потихоньку мыслями отвязываться от них. В конце концов, и без них найду вариант покупки, если надо. Перед самым праздником решил заскочить к Василию Митричу. Тот был рад, преподнёс ему небольшой презент, ну так, сувенир больше. Увидел в каком-то торговом центре ёлочную игрушку в виде гитары, понравилось.

– Как дела-то, рассказывай, – предложил он и подвинул мне чашку с чаем и печенье.

– Да всё путём, – отпил я и запихнул за щёку кругляш этого самого печенья и даже удивился. – Вкуснотень какая!

– А-а… это моя племяшка. Здорово у неё получается. Она всем такие подарки делает, – рассмеялся и по-доброму так, подмигнул.

– А мне не сделает? – улыбнулся я.

– Ишь ты, скорый какой, – поддел он.

– Да вкусно просто. Обалдеть можно, – оправдывался я.

– Сейчас, сам понимаешь, у неё заказов много. Новый год на носу. А вот после, думаю, запросто, – он прервался и заговорил обрадованно. – Ага, а вот и она. Сам и попроси.

– Василь, ой… – увидев меня остановилась в дверях и улыбнулась. – Добрый вечер. Я потом тогда…

– Нет, нет. Вита, проходи. Может, тоже чаю.

– Ты разрешаешь? – снова такая улыбка. Я так и держал эту чёртову чашку на весу. Никак не мог оторвать от неё глаз.

– Да, садись уже, – усмехнулся Василий Митрич, освобождая ещё один стул для неё. Повернулся ко мне, хмыкнул. Я наконец поставил чашку на стол. Он же проговорил, обращаясь к ней. – Вот, познакомься. Илья, мой ученик. Я тебе говорил про него как-то. Хороший парень и гитарой владеет отменно.

– Виталина, – кивнула она слегка головой.

– Красиво, – всё ещё не отойдя от первого впечатления, одобрил я.

– Это мама с папой постарались, – легко улыбнулась она.

– И не говори, учудила сестра моя, – хохотнул Василий Митрич. – Нас-то родители, считай по-деревенски назвали, а она вот решила отомстить в своём роде.

Я с удивлением взглянул на него и затем на Виталину, она пояснила:

– Всё просто. Василий и Мария. Ещё есть