– Лледи Ммарина, – ответила тихо та, боясь даже дышать.
– Громко, ясно и четко, – сказал он, еще широко улыбаясь.
– Лледи Марина, – чуть громче сказала она.
– Громче сучка! – крикнул он, вынимая мушкет и целясь на нее.
– Леди Марина де Висконти, – четко и громко произнесла она, испуганно смотря на дуло направленное на нее.
– Отпрыск дома Висконти, слышал я о вас, твой папаня убил моего брата, хотя он и был редкостный подонок, но теперь мы с ним в расчете, готовить умеешь? – спросил он, уже мягче.
Марина отрицательно покачала головой.
– Какого Дьявола, я тогда тебя сюда привел? Какую пользу тогда от тебя можно получить? Лучше пристрелить, – Генри со смехом зарядил оружие.
– Нет, прошу, я сделаю что хотите, я научусь, я буду Вас защищать, Вам прислуживать, я что хотите сделаю! Не убивайте! – она опустила голову и заплакала.
– Перестань ныть! – положил мушкет на стол, – защищать она меня будет, от кого? От клопов? Хотя, тебя можно научить ремеслу, да ты маленькая дрянь, сдашься быстро!
– Я не сдамся, милорд, – встала девушка, но тут же испугавшись села.
– Милорды у тебя там, в курятнике, в котором родилась, здесь я для тебя капитан Болтон, или сэр, поняла? – он встал и вышел из-за стола, – вставай шавка, надо отвести тебя в конуру.
Марину привели в каюту, где висел гамак, около него стоял маленький столик с фонариком и стульчик. Осмотрев эту бедную каморку, девушка сморщила носик. Не привыкла она к такому обустройству. Увидев это, капитан улыбнулся и зло сказал:
– Что знатная шавка, не по вкусу тебе наши бедные покои? Привыкай, ты здесь жить будешь, и я буду твоя новая семья. Иди!
Он толкнул ее в спину так, что она чуть не упала.
– Позвольте узнать, когда я буду учиться? Когда Вы датете оружие? – начала робко она.
– Позвольте узнать, когда я буду учиться? Когда Вы дадите оружие? – начала робко она.
– Нет, никакого оружия пока я к тебе не присмотрюсь! Будешь стирать и штопать вонючии носки! – рассмеявшись, он закрыл дверь в каморку, затем снова приоткрыл и произнес мягче, – одна урна для говна, другая для лица, не перепутай! – и снова закрыл дверь.
"Почему все это случилось именно со мной? Где Габриэль?" – сев на стул, она горько заплакала.
Будни девушки были однообразны, в начале ее ознакомили с командой, некоторые смотрели на нее враждебно, другие же наоборот. С утра и до полудня она помогала главному коку на кухне, разносила еду команде. Потом стирала на команду, драила палубу наравне с матросами. Подходящей для нее одежды не было, и она носила морскую тельняшку и штаны на подтяжках, которые весели на ней, как на колу. Из-за этого она походила на мальчишку беспризорника, только волосы доходящие ей до поясницы, выдавали в ней девочку. Сдружилась она только с молодым штурманом Джоном, которого в шутку звали бешанным.
Марина по обыкновению несла тяжелое ведро с водой на палубу, чтоб промыть ее, но не удержала и выплеснула на нового старпума.
– Ах ты сука, – тот взбесился, и схватил девушку за хрупкую руку.
– Прошу Вас, я нечайно, оно было тяжелое, – заговорила она.
– Я всыплю тебе, чтоб не повадно было, – он разорвал на ней тельняшку и привязал полуобнаженную за руки к реям, взял хлыст, – тебе прилагается пять ударов, но чтоб не сдохла, я отвешу три.
Взмахнув хлыстом, он нанес сильный удар, вскрикнув, девушка схватилась руками за веревку и громко крикнула от невыносимой, пронзающей боли. Дыхание сперло и она открыла рот, пытаясь не задохнуться, на палубе стали собираться матросы и глазеть на это все. Но старпума это не смущало, он нанес еще один удар, но так, чтоб на коже не осталось шрамов. Сделав последний удар, он отвязал ей руки. Марина почти без чувств упала на пол.
Марина упала почти без чувств на пол, один из матросов снял свою рубашку и хотел было накинуть на нее, но старпум остановил его рукой.
– Нет, пусть лежит, это будет ей уроком, до вечера никто к ней не подойдет или же тоже всыплю! – с этими слова он толкнул матроса и удалился проч.
Девушка лежала на прохладном ветру, свернувшись в комочек, с рубцами на спине, пока не вышел из кабинета капитана Джон. Увидев сжавшиюся полуголую девочку, он снял камзол и накинул на нее, заварачивая. Затем подняв на руки, прижал к себе и понес в свою каюту. Положив ее на кровать, стал осматривать раны.
– Кто тебя так, малыш? – нахмурившись, сказал он.
– Старп...он, – девушка тряслась от холода, боли и стыда, – я нечайно, я не...., – она не договорила, потеряв сознание.
Укрыв ее одеялом, он вышел на палубу и крикнул:
– Яяякслииии!?
На его зов с реи свесился старпум:
– Чего тебе?
– Ты наказал девчонку? – яростно начал говорить Джон, – за что?
– Будет смотреть под ноги! – ответил тот, спускаясь по реи рядом с ним, – не люблю когда всякая шмаль лазиит рядом.
Вынув пистолет Джон выстрелил в ногу Яксли, тот завизжав от болит, упал.
– Сука, – выговорил он.
Джон хотел сделать второй выстрел, но тут послышался голос капитана, спускавшигося по лесенке с мостика:
– Отставить! Может, вы крысы скажите мне, что не поделили? Очередную шлюху?
– Капитан, он без вашего приказа избил девочку, – убирая пистолет сказал штурман.
Осмотрев старпума, капитан сказал:
– Бросить за борт, на съедение акулам! А вы, – обернулся к матросам, которые глазели на все, – если тронете эту шавку, пойдете за ним, только прежде я еще кишки вам выпущу к Дьяволу!
С этими словами он удалился проч.
Марине не становилось легче, она все метались по постели в бреду, у нее был жар. Джон сидел над ней до самого утра, как расвело он пришел к капитану.
– Какого черта ты приперся в такую рань? – зевая, сказал Генри.
– Я насчет Марины, – присел в кресло штурман.
– Тысяча чертей, ядро тебе в ухо, что еще? – выкрикнул он.
– Ей нужен доктор, иначе она и двух дней не протянет, – сказал Джон. Генри заметно побледнел, а затем постучав пальцами по столу, сказал:
– Мы скоро прибудем в Спаниш-Таун, возьмешь двух матросов и приведешь доктора.
– Есть, Генри, кто она тебе? – спросил неожиданно Джон, – я знаю тебя десять лет, ты разбойник, насильник, но тут пригрел ее.
– Мне довелось попробовать ее матушку, ту, что я казнил на корабле, она была брюхатая и возможно от меня, – гадко оскалившись, Генри продолжил, – девка похожа на меня, я знал на что иду, когда нападал на них.
– Почему убил ее мать? – улыбнулся мужчина.
– Не люблю когда сучку, которую я пробовал, пробую еще кто-то