В этот танец я вложила весь нерастраченный огонь.
Внизу живота тяжело пульсировало, а белье стало влажным. Но я же просто танцевала… Я должна была его отвлечь, а не…
— Иди сюда, я сказал, — хрипло повторил он.
Глава 4
Я не девочка. У меня был парень. Но таких взрослых мужчин — никогда.
Глупо улыбаясь, я рассматривала жесткое лицо. Хотелось убежать, скажу честно… А еще, чтобы Эмиль подошел, притянул к себе и…
До жжения в мышцах тянуло взглянуть ниже пояса, но я и так знала, что у него стояк. Да ещё какой после моего танца… Но я смотрела в глаза, пресыщенные и хищные. В его возрасте мужчины слишком догадливы — он понял, что я возбудилась.
Я не двигалась. Застыла, предлагая ему выбирать, что дальше. Решай сам…
Одновременно с этим, словно защищаясь, я непроизвольно опустила руки и сжала подол до белых костяшек. И страшно, и сладко. Белье стало мокрым насквозь, а я еще не определилась, бежать или отдаваться.
Я звала его взглядом: подойди, умоляю… Я хочу быть твоей.
— Допросишься, — Эмиль поднялся с дивана.
На его фоне я почувствовала себя крошечной.
Если он сейчас подойдет, то тянуть не станет и оттрахает прямо здесь.
— Прости, — выдохнула я, отрезвленная его размерами и решительностью на лице. — Я пойду… Прости!
Я попятилась к двери, затравлено оглянулась. Сумочка осталась на диване… и черт с ней!
Мне до одури хотелось убежать и отдышаться где-нибудь на улице, подальше от этого мужчины. Потому что я сама не понимала, что происходит с тех пор, как увидела его в зале.
Я убью Лазаря, когда встречу этого засранца в следующий раз!
— Стой, — догнал меня горячий быстрый шепот. — Стой, маленькая… Не убегай.
Ладонь впечаталась в дверь, не дала открыть. Эмиль притер меня к стене. Перехватил руки, пресекая и без того слабую борьбу и запрокинул мне голову, целуя в губы. Сильное дыхание, напор крупного тела — все лишило сил сопротивляться.
Сам поцелуй был грубым, со вкусом коньяка. Он не ласкал, а клеймо ставил. Торопился, чтобы не успела уйти.
Когда он меня отпустил, я выдохнула и оперлась спиной на дверь. Опустила взгляд, привыкая ко вкусу Эмиля во рту. Новому, опьяняющему. Кажется, он останется со мной надолго. Губы он исцарапал щетиной, и они горели, словно от ожога.
Ноги совсем ослабли — бери тепленькой.
В грудной клетке справа почему-то пульсировала боль. Он надавил чем-то жестким, пока метил своим поцелуем, по-другому не назовешь.
— Ты останешься, — Эмиль сунул руку под пиджак, туда, где что-то выступало. И вытащил из-под полы массивный матово-черный пистолет.
Я округлила глаза, вдыхая.
— Спокойно, — предупредил он. — Я его уберу.
Эмиль повернул оружие боком. Демонстративно тронул указательным пальцем флажок предохранителя слева, показывая — неопасно. Пистолет бы здоровый, больше, чем я представляла.
Отставив большой палец, он аккуратно положил его на стол, между пустым бокалом из-под коньяка и моим — с бордово-красным вином. Пистолет тихо клацнул.
— Иди сюда, — повторил он.
От этого тихого голоса в животе свернулся сгусток огня. По тону я поняла, что отсюда уже не уйду.
— Боишься?
Он подошел сам и мгновенно смял, заставив отступить под мощным напором.
Лопатки впечаталась в деревянные панели стены — чувствительно, больно. Дальше все произошло быстро — я перестала владеть ситуацией. Рука нырнула под подол, решительно сжала бедро. Он щелкнул резинкой чулка, играя. Стало немножко больно, но это добавило острых ощущений. Эмиль притиснул меня к стене, под коленку подхватывая ногу. Второй рукой расстегнул ремень и ширинку.
Ладонь властно легла на ягодицу. Эмиль взглянул вниз — все готово, осталось только… Из кармана пиджака он достал серебристый пакетик… Быстрыми, точными движениями надорвал целлофан и надел презерватив. В последнюю секунду, когда я поняла, что сейчас он проникнет в меня, я испуганно пискнула и дернулась. Слишком быстро… Слишком…
— Кричи, если захочешь, — шепотом предложил он.
Глава 5
Эмиль приподнял меня, спиной оперев на стену, и широко развел бедра. Неприятные ощущения — жесткой стены на позвоночнике, его сильных пальцев, сжавшихся под коленкой, все исчезло в блаженстве, когда он вошел.
Я вздрогнула всем телом и застонала. От удовольствия, страха — не знаю. Я изменяла своему парню, но не жалела об этом.
Эмиль нашел мой рот, языком проник внутрь, заставляя ответить. Он не терпел сопротивления — никакого. Я отдалась ему, как шторму, которому невозможно противостоять.
Просунула руки под пиджак и ногтями впилась в спину прямо через рубашку. Тонкая, мягкая ткань не смягчила моей кошачьей хватки. Мышцы между лопатками напряглись.
Он открыл рот, выдыхая, словно ему нравилась моя реакция. Взгляд стал неподвижным. Эмиль смотрел в стену, поверх моего плеча, сосредоточенный на ощущениях. И при каждом движении я чувствовала, как скользит по моим напряженным пальцам шелковая подкладка пиджака.
Горячий выдох опалял висок при каждом толчке.
Он был совсем не таким, как Лазарь. Резкий и словно брал меня силой. Мышцы активно ходили под кожей.
— Дина, — прошептал он, плотнее обхватывая ягодицы и поднимая выше, когда я начала сползать. — Не убегай…
Над верхней губой и на висках выступил пот. Нам обоим стало жарко, а я еще и задыхалась.
Я не могла обрести опору под ногами — он так сильно сжал мои бедра, так крепко прижался. И трахал меня у стены, как какую-то шлюху.
И все, что я могла — проколоть ногтями его рубашку. Я легла ему на плечо щекой и отдалась ощущениям.
Волна наросла резко. Еще чуть-чуть, меня накроет с головой и я… Я что-нибудь сделаю, сделаю, потому что это нельзя вынести молча!.. Я закрыла глаза, не понимая, что со мной.
Изо всех сил впилась ему в спину и хрипло вскрикнула.
Он предлагал мне кричать…
Эмиль подался вперед. Толкнул мой подбородок вверх, пытаясь добраться до горла, и схватил зубами. Я запрокинула голову, словно под напором дикого зверя. Затылок ударился об деревянную обшивку стены.
Эмиль крупный мужик. И рот у него такой же. Горло он захватил глубоко, по бокам сжались крупные твердые зубы. Сдавили так, что в глазах потемнело. Он захрипел.
Я покорно откинула голову и позволила шире отвести бедро — я бы разрешила абсолютно все. Обмякшая, ласковая после оргазма и наполовину придушенная, я пыталась вынырнуть из липкой, влажной паутины темноты и эйфории. С мужчиной я чувствовала такое впервые.
А он все не мог угомониться. Мощные пальцы сжали ягодицы — он мял меня, как пластилин, подбирая приятное ему положение. По движениям — сумасшедшим, животным, поняла, что осталось недолго. Он зубами терзал шею, напирая всем телом, и кончил с хрипом. Бедра конвульсивно прижались ко мне.
Стало больно — худая спина, отбитая об жесткие декоративные панели, ныла. Эмиль чуть не раздавил меня.
Я еле дышала, пытаясь не терять сознание… Перед глазами все плыло.
Наверное, все слышали, как он трахает меня в кабинете,