— Вы хотели занять мою квартиру?
— Я хотел устроить там мастерскую. У вас одной в этом доме стеклянная крыша. Увы, ваше обаяние больше подействовало на хозяйку, и мне приходится довольствоваться тусклым светом своих скромных окон.
— Да я хозяйку в глаза не видела, а квартиру сняла через агентство.
— Может, закончим на этом?
— Так вы поэтому так холодны со мной? Потому что я заняла вашу мастерскую?
— Мисс Пендлбери, если сейчас что и холодно, так это мои ноги. Мерзнут, бедняги, на сквозняке, пока мы тут с вами мило беседуем. Если вы не против, я удалюсь, а то как бы не простудиться. Желаю приятной ночи. Моя-то по вашей милости теперь будет короче.
Мистер Долдри осторожно закрыл дверь перед носом Алисы.
— До чего ж странный тип! — проворчала она, возвращаясь к себе.
— Я все слышал, — прокричал в ответ мистер Долдри из гостиной. — До свидания, мисс Пендлбери.
Дома Алиса умылась и легла под одеяло, свернувшись калачиком. Долдри прав, зима выстудила викторианский дом, и слабое отопление не могло заставить столбик термометра ползти вверх. Она взяла книгу с табуретки, служившей ей тумбочкой, прочла несколько строк и положила на место. Потом погасила свет и дождалась, пока глаза привыкнут к темноте. По стеклянной крыше струился дождь. Алиса зябко поежилась и стала думать о влажной земле в лесу и осенних листьях, гниющих в дубовой роще. Она глубоко вдохнула и ощутила теплый запах перегноя.
У Алисы был особенный дар. Очень острое обоняние позволяло ей различать и навсегда запоминать легчайшие запахи. Целый день она проводила за столом в своей мастерской, соединяя молекулы, чтобы однажды какая-то комбинация могла превратиться в духи. Профессия Алисы называлась «нос». Она работала в одиночку и раз в месяц обходила лондонских производителей, предлагая им свои формулы. Прошлой весной ей удалось убедить одного из них запустить в производство одно из ее творений. Алисин «Шиповник» понравился парфюмеру из Кенсингтона и имел некоторый успех у его богатой клиентуры, за что ей причитался небольшой ежемесячный процент. Эта скромная сумма позволяла ей жить чуть лучше, чем в предыдущие годы.
Алиса снова зажгла лампу и села за рабочий стол. Взяла три пробника из пористой бумаги, окунула их в три флакона и до поздней ночи записывала в тетрадь полученный результат.
* * *Алису разбудил звонок будильника, и она швырнула в него подушкой. В лицо светило солнце, затененное легкой утренней дымкой.
— Дурацкая крыша! — проворчала Алиса.
Тут она вспомнила про встречу на вокзале, и лень как рукой сняло.
Она вскочила, похватала из шкафа первое, что попалось под руку из одежды, и бросилась в душ.
На улице Алиса глянула на часы. Автобусом на вокзал ни за что не успеть. Она подозвала такси и, усевшись в машину, стала умолять водителя ехать самым коротким путем. Когда она прибыла на станцию за пять минут до отправления поезда, у касс стояли длинные очереди. Алиса глянула на перрон и бросилась туда.
Антон ждал ее у первого вагона.
— Ну где тебя носит? Заходи скорей! — сказал он, помогая ей влезть на подножку.
Алиса прошла в купе, где расположились ее друзья.
— Как думаете, контролеры будут? — спросила она, усаживаясь и отдуваясь.
— Я бы дал тебе свой билет, если б купил, — сказал Эдди.
— Я бы сказала, один шанс из двух, — заметила Кэрол.
— В субботу утром? Скорее один из трех… Посмотрим, когда доедем, — заключил Сэм.
Алиса прислонилась головой к окну и закрыла глаза. От столицы до побережья был час езды. Она проспала всю дорогу. На брайтонском вокзале на выходе из вагона билеты проверял контролер. Алиса остановилась перед ним и притворилась, что ищет в карманах. Эдди последовал ее примеру. Антон улыбнулся и вручил каждому по билету.
— Они были у меня, — сказал он контролеру.
Потом обнял Алису за талию и повел в зал.
— Не спрашивай, как я догадался, что ты опоздаешь. Ты всегда опаздываешь! Про Эдди сама знаешь, он по натуре безбилетник, а мне не хотелось, чтобы день был испорчен с самого утра.
Алиса достала из кармана два шиллинга и протянула Антону, но тот нежно закрыл ее ладонь.
— Пошли, — сказал он. — Время пролетит — не заметишь. Хочу все успеть.
Алиса смотрела, как он вприпрыжку припустил вперед. Она улыбнулась: на мгновение ей показалось, будто перед ней тот самый подросток, с которым она была знакома с юных лет.
— Ну ты идешь? — обернулся он.
По Куинз-роуд и Уэст-стрит они вышли на проспект, тянувшийся вдоль моря. Там собралось уже много гуляющих. Два огромных пирса далеко выдавались в море. Возвышающиеся на них деревянные постройки делали их похожими на огромные корабли.
На Дворцовом пирсе расположились ярмарочные балаганы. Друзья пешком дошли до больших часов у входа. Антон купил билет Эдди и сделал знак Алисе, что возьмет и ей.
— Не надо везде за меня платить! — шепнула она ему на ухо.
— Почему нет, если мне это нравится?
— Да с какой стати…
— А доставить мне удовольствие — этого тебе мало?
— Который час? — спросил Эдди. — Есть охота.
Неподалеку, рядом с большим зданием зимнего сада, продавали фиш-энд-чипс. Оттуда долетали запахи горячего масла и уксуса. Эдди погладил брюхо и потащил Сэма к палатке. Недовольно поморщившись, Алиса присоединилась к остальным. Все сделали заказ, Алиса заплатила продавцу и с улыбкой протянула Эдди тарелку с жареной рыбой.
Друзья позавтракали, облокотившись на балюстраду. Антон молча смотрел на волны, скользившие между сваями пирса. Эдди и Сэм болтали о мировых проблемах. Эдди обожал критиковать правительство. Он ругал премьера за то, что тот совершенно не думал или думал недостаточно о самых обездоленных слоях населения, за то, что не сумел организовать масштабные работы, дабы ускорить восстановление города. В конце концов, достаточно просто нанять безработных и голодающих. Сэм толковал ему про экономику, доказывал, что найти квалифицированную рабочую силу трудно, а когда Эдди зевал, обзывал его бездельником-анархистом, на что приятель и не думал обижаться. Они воевали в одном полку, и, несмотря ни на какие разногласия, их дружба была нерушима.
Алиса стояла в сторонке, подальше от запаха масла, который казался ей слишком резким. К ней подошла Кэрол, и с минуту обе молчали, устремив взгляд на морской простор.
— Ты поосторожней с Антоном, — проговорила Кэрол.
— А что, он заболел? — спросила Алиса.
— Любовью к тебе! Тут не надо быть медсестрой, и так видно. А тебе бы зайти как-нибудь ко мне в больницу: зрение нужно проверить, а то ты совсем слепая, дальше своего носа не видишь.
— Не болтай ерунду, мы с ним еще подростками познакомились. Мы просто старые друзья, не больше.
— Я просто прошу: будь с ним поосторожней. Если он тебе нравится, нечего водить его за нос. Мы все будем рады, если вы сойдетесь.