— Известные люди говорят об этом, и это круто, — замечает он. — Однако нам нужны реальные службы поддержки. Корпорации ставят себе галочки за мероприятия, проведенные во Всемирный день психического здоровья, но помощь требуется постоянно. В этот день я обычно нарасхват, но, когда я предлагаю выступить и в другое время, мне отказывают.
Джонни считает это отражением общества, построенного на жестких ограничениях для мужчин, и эти ограничения трудно преодолеть.
— Я был очень чувствительным ребенком, — рассказывает он. — И когда мне исполнилось шесть или семь лет, я начал слышать со всех сторон: «Джонни, ты уже большой мальчик, а большие мальчики не плачут». Общество заставляет мальчиков подавлять свои эмоции и скрывать уязвимые места.
Именно мальчики обычно становятся жертвами неверных предположений. Осмелившись несколько раз сопровождать на экскурсии класс своего сына, я обратил внимание, что мальчикам чаще приходится сдерживать себя, чем девочкам. И это не случайное поведение под воздействием эмоций, скорее, наоборот — это оттого, что эмоции находятся на поверхности: непреодолимый энтузиазм, щенячья возня, на смену которым приходят слезы гнева или сожаления. Это нефильтрованная жизнь, человеческая, а не животная. И мы сами отучаем мальчиков от выражения чувств. В результате учителю удается провести целый день, никого не убив, но мы, кажется, не представляем, как могли бы помочь мальчикам созревать эмоционально. Вместо этого мы просто затыкаем «озорникам» рты.
Все начинается, конечно, дома. Влиятельные взрослые «жестко» подавляют «слабость», проявляемую в чувствах, допуская ее лишь в некоторых особых ситуациях.
Когда я был юношей, — вспоминает Джонни, — мы с папой пришли на футбольный матч клуба «Кристал Пэлас». Такие моменты всегда сближают. Однако там я заметил странность. Во время матча люди вокруг вели себя совершенно открыто: когда игроки забивали гол — они обнимались и целовались, а когда пропускали — некоторые даже плакали. Но, покидая стадион, все они снова будто закрывались. То есть мы с юного возраста видим, что эмоции можно демонстрировать только в специально отведенных местах.
Я, как и Джонни, был «чувствительным» ребенком, быстро осознавшим, что чувствительность не ценится в мальчиках. Проявляемая другими, она быстро наказывается — «виновника» исключают из компании или даже бьют. Чувствительность, эмоции необходимо прятать. К этому выводу приходят все мальчики, и потому каждый из них думает, что испытывает подобное он один. Мальчики учатся мастерски изображать бесчувственность, чтобы в дальнейшем демонстрировать требуемую от них способность «справляться с чем угодно». Притом что научные исследования подтверждают: в младенческом возрасте они эмоциональнее девочек — в работе «Хрупкий мужчина» (The Fragile Male) сказано, что мозг мальчика в утробе активнее реагирует на материнскую депрессию и стресс — хотя, возможно, они всего лишь ведут себя, как все дети. Так что неверно утверждать, будто мужчинам не свойственны эмоции и плохое настроение, просто через пять минут после рождения такое поведение становится для них социально неприемлемым.
Клише Стандартного Мужчины породило странную концепцию: мол, мужчины обязательно рациональны и разумны, и те, кто мужчинами не являются (в том числе не гетеросексуалы), просто странные, слишком эмоциональные чудики. Посмотрите, скажем, на одно из катастрофических событий нашего времени — кризис 2008 года. В нем обвинили трейдеров с Уолл-стрит, поддавшихся, по терминологии экономистов, «животным инстинктам» — чему-то, что не вписывается в традиционные представления о капитализме. Другими словами, они действовали иррационально и запаниковали, тем самым приблизив крушение. Мы можем сказать, что ответственность за это лежит на мужественности или, скорее, на искаженном представлении о мужественности, предполагающем, что мужчина всегда и все должен держать под контролем; при этом над ним постоянно тяготеет мысль о том, что ошибки недопустимы. Естественный результат — моменты катастрофического безумия. Это случается на Уолл-стрит, в домах, семьях, в правительстве и в пабах: сегодня мы практически повсюду ощущаем эту вибрацию натянутых до предела внутренних струн, готовых в любой момент лопнуть.
В своей деятельности Джонни отдает приоритет образованию. Местные власти неспособны удовлетворить тот спрос, который порождают проблемы психического здоровья молодых людей.
— Семьдесят пять процентов молодых людей не получают необходимой помощи и поддержки, — говорит Джонни. — Это наиболее уязвимые члены общества. Огромное количество заключенных в тюрьмах начинали как малолетние преступники, девяносто пять процентов из них — мужчины. Знайте: если бы они получили должную психологическую поддержку в молодости, их жизнь могла бы пойти иначе.
Одна из трудностей, с которой сталкивается Джонни, состоит в том, что многие родители как будто боятся рассказывать детям о психическом здоровье, в результате мальчики остаются в этом вопросе наедине с собой и подвергаются еще большему риску.
Возникают и религиозные сложности.
— Я представитель иудейской культуры, — признается Джонни. — Моя семья приехала из континентальной Европы, чтобы обосноваться в Великобритании, и особенно тяжело здесь приходилось мужчинам — они чаще сталкивались с антисемитизмом и насилием. Со времен обеих мировых войн мы помним: мужчина не останавливается ни перед чем и всегда остается стоиком; и я уверен, что это передается из поколения в поколение.
Джонни подается вперед, чтобы налить себе кофе.
Если ты к тому же еще и гей, то твои сексуальные наклонности усугубляют чувство стыда. Мой стыд был связан с религией, но имелась и другая причина у моего желания уйти. Я не мог в этом признаться: я считал это ошибкой, своим поражением, даже грехом. Гетеросексуальные парни не понимают, насколько проще им живется, ведь их ориентация приемлема. В 1940-х вы могли за гомосексуальность попасть в тюрьму, и до сих пор отголоски тех времен слышны в культуре. Унижение сообщества трансгендерных людей — практически норма, и меня это шокирует.
Воспитываемые в такой среде дети могут бояться того, что происходит в их собственных головах. Любому трудно смириться с мыслью, что с тобой не все в порядке, но неопытный ум, не имеющий возможности изменить окружение, способен потонуть в ощущении своей неполноценности. Отрицание проблем идет от излишнего стремления к самозащите. Когда родители, учителя, работодатели, правительство, университеты игнорируют эти проблемы, рождается заговор молчания. Несмотря на сопротивление, Джонни достиг ощутимого успеха в поиске способов помочь детям.
— В сотрудничестве с начальными школами всего мира мы создали самый большой на планете класс осознанности. У детей уже после одного его посещения улучшаются способность к концентрации, поведение и общее самочувствие.
Однако Джонни поделился со мной и беспокойством насчет негативной реакции, которую его деятельность вызывает у некоторых членов общества. Он и многие его соратники подвергаются оскорблениям мачо-комментаторов и