А на всех остальных – можно. Не наживать же себе инфаркт из-за пару-тройки козлов?
Пришло письмо от любящего папеньки.
Ёж!
ОПЯТЬ!?
Меня опять пригласили на чай. Нет, ну ничему человека жизнь не учит.
Опять отдала Ване.
– Скопируешь мой ответ и отошлешь.
– Который ответ?
Я на секунду даже испугалась. Так отошлет, что я взаправду о папаше думаю, вот нам прилетит! Это сейчас я могу жертву изображать, а как только покажешь, что зубы есть…
Нет, нельзя.
Сочувствуют только несчастным маргариточкам. А несчастным росяночкам не сочувствуют, хотя кому еще хуже приходится – вопрос. Первым-то солнечного света хватает, а вторым тяжко, поди еще, налови себе обед!
Все равно.
Сочувствуют не тем, кто матерится, а тем, кто размазывает по щечкам слезки. Точно знаю.
– Ванька, не вздумай.
Парень посерьезнел в одну минуту.
– Маш, я же не дурак. Но черновик-то есть?
– Возьмешь в гостиной на столе, там папаша его и оставил.
– Понял.
Третье письмо было от главы юрта Алябьевых – Симеона Михайловича.
Хм, уважаю.
Мудрый мужик, понял, что к нему я не поеду даже под конвоем, и написал, что хотел бы встретиться со мной для обсуждения некоего взаимовыгодного дела.
– Напиши, что завтра с утра, – отдала я Ване конверт.
И взялась за последний, доставленный с царским курьером, который сейчас пил на кухне чай с водкой. Или водку с чаем?
Неважно.
Пафосный конверт содержал не менее пафосное приглашение к его величеству. Завтра, на четыре часа дня.
Ох, ёжь твою рожь!
– Так… Ваня, солнышко, тащи мне «Трафаретник». Будем отвечать.
Ваня послушно стащил с полки толстенный том в кожаном переплете.
«Трафаретник», собственно, и содержал трафареты писем на все случаи жизни. Обновлялся он раз в десять лет, этого хватало.
Высочайшие письма, письма вышестоящим, нижестоящим, девушкам, мужчинам, на все случаи жизни – от назначения тайной встречи до прошения о помиловании. Мало ли что?
Мало ли как?
Обращаться к людям тоже уметь надо. Обороты можно вставлять и свои, а вот канва…
Милостивый государь или там Ваше Императорское Величество…
На это письмо мне надо ответить самой. А еще…
– Вань, будь человеком, пошли Петьку за модисткой. Мне нужно, чтобы завтра с утра мое платье было уже готово.
Ваня только вздохнул.
– Сейчас пошлю.
И вышел. А я вцепилась в лист бумаги. Так, сначала начерно.
«Ваше Императорское Величество!
Для меня огромная честь…»
Да уж. Щас описаюсь. Только вот не знаю, то ли от счастья, то ли от нервов?
* * *Портниха прибыла к вечеру, осознала грандиозность предстоящей затеи – и ахнула.
– Да вы что! Я же не успею! Мария Ивановна, помилуйте!
Я вздохнула.
– А надо успеть, сами понимаете.
Тетка задумалась.
Минут пятнадцать охов, ахов и вздохов – и мы перешли от страданий к пожеланиям. Да не так там и много надо было, я знала, что именно хочу, а мадам знала, как это надо сделать.
И сделает. Завтра, к полудню.
Поймите меня правильно, я могу ко двору хоть в трусах на подтяжках прийти, меня не колышет. Подозреваю, и императору плевать будет. Но!
В шахматы играют по шахматным правилам. А если начнешь играть в покер как в дурака, то дурак там будет один. В зеркале.
Э-эх…
* * *Утро ознаменовалось прибытием Благовещенского.
Александр Викторович протянул мне букет полевых цветов, сунул мелким коробку с пирожными (лично проверял, не отравлено) и достал две погремушки. Посложнее – для Нила, попроще для Андрюшки.
– Мария Ивановна… – Мне поцеловали ручку и улыбнулись. – Как ваши дела?
– Замечательно, – рассеянно ответила я. А потом меня осенило. – Александр Викторович, а вы сегодня свободны?
– Да. Что случилось, Мария Ивановна?
– Алябьев случился. Симеон Михайлович, – честно отчиталась я. И рассказала о вчерашнем происшествии.
Благовещенский сжал кулаки.
– Стервятники.
– Их тоже понять можно… наверное, – махнула я рукой. – Просто я не собираюсь этим заниматься. А вот побеседовать придется. Не хотите послушать?
– Мария Ивановна, – смутился Благовещенский. – Я ведь вам не родственник. То есть… вы поймите, я рад буду помочь…
– Нет-нет, – махнула я рукой. – Не в том дело. Сережа, мой муж, такую возможность предусмотрел. В стене гостиной есть замечательное слуховое отверстие, просто чудесное!
– Хм… но если вы затронете какую-то тему… достаточно личную.
– С главой юрта Алябьевых? – искренне удивилась я. – Вот уж с кем не стоит откровенничать!
– Мария Ивановна, я, конечно, согласен. Мало ли что. Но – вы уверены?
– Я – уверена, – кивнула я. – Пойдемте, я все покажу и вас устрою.
– А…
– А Симеон Михайлович прибудет в одиннадцать. Так что время у нас есть, но немного.
Благовещенский внял и проследовал за мной в небольшую комнатку, примыкающую к гостиной.
* * *У главы юрта Алябьевых цветы были на порядок роскошнее тех, что мне уже вручили. Не полевые, а… деловые?
Да, можно и так сказать.
Протею и хеликонии я узнала, остальные мне даже в кошмарах не снились. Какие-то сложные и страшноватые.
Ну да ладно, дареному букету…
Из той же оперы был и шоколад – дорогой, явно понтовый, в роскошной деревянной коробке. Я вежливо поблагодарила, разглядывая гостя.
Да…
Это – маг. И это – юрт.
Передо мной стоял высокий седоволосый мужчина. И если кто вообразил себе Альбуса Дамблдора – сразу разочаруйтесь. Аккуратно подстриженные волосы, небольшая бородка клинышком, сразу видно – ухоженная, результат парикмахерского искусства, умное лицо с резкими чертами, худощавая фигура, из тех, что с возрастом высыхают…
Умные голубые глаза, жесткая линия тонких губ. Чувствуется сила и власть.
– Госпожа Храмова, мое почтение.
– Ваше сиятельство, – я чуть поклонилась, не отводя глаз.
Да, он мужчина и глава юрта, но я женщина, и он на моей территории, и я тоже маг – тут много разных нюансов. И я с огромной благодарностью вспоминала уроки Андрея Владимировича. Пригодились ведь…
– Я надеюсь, вы уделите мне около получаса для приватной беседы?
– Прошу вас, – кивнула я на гостиную. – И благодарю за шоколад.
– Я слышал о печальном событии, которое имело место быть. Поверьте, мой шоколад не отравлен.
Кто настучал?!
Суки, урою!!!
Хотя чего я ожидала? Наверняка в полиции есть дятлы. Просто – наверняка.
Я устроила дорогого гостя, приказала подать кофе – и устроилась в кресле напротив, не проявляя ни малейшего интереса. Сам расскажет, зачем пожаловал.
* * *Мы с Симеоном Михайловичем сидели в гостиной, попивали отличный кофе, лакомились шоколадом и плюшками…
– У вас замечательная кухарка, Мария Ивановна.
– Благодарю. Я передам ей ваши слова, ей будет очень приятно.
– Это чистая правда. И дом у вас уютный такой…
– Благодарю…
Светская беседа продолжалась около получаса. Глава юрта поддерживал ее на чистом автомате, я тоже отгавкивалась, не собираясь акцентировать на чем-то внимание. Вот еще!
Ко мне хороший человек пришел кофейку попить… может, его дома не кормят? Всяко бывает!
Первому надоело, как я и думала, Алябьеву. Оно и понятно, у него время не казенное.
– Мария Ивановна, я надеялся увидеть вас вчера.
– У меня были дела, Симеон Михайлович.
– Надо полагать, важные, раз вы решили пренебречь приглашением отца.
– Да, важные, – спокойно подтвердила я.
Отца – отца –