Примерно через месяц после рождения Вега попросила показать ей ту, чьей копией она должна была стать. В ответ на просьбу мама и папа достали целый ворох фотоальбомов.
– Здесь ты после сдачи на мастер-пилота… мы с отцом не спали целые сутки. – Мама прослезилась.
Она говорила «ты», но было понятно, что речь идет о ком-то другом.
С выпускной фотографии из летной академии на Вегу смотрела симпатичная тринадцатилетняя девочка. У нее были длинные каштановые волосы, ослепительная и немного лисья улыбка. В светло-карих глазах горел огонек, а руки сжимали традиционную для всех выпускников веточку сирени.
– Красивая форма. – Вега провела пальцами по фотографии, попыталась скопировать улыбку девочки, но, судя по тому, как напряглись родители, у нее ничего не получилось.
Разумеется, она помнила все эти события. Двадцатичасовой экзамен на космодроме, неудобные кресла и подначивания инструктора: «Леви-Хоук, давай, на тебя смотрит сейчас вся галактика!» Но эти воспоминания не вызывали никаких чувств: просто сухой материал, словно из учебника истории.
– На самом деле, – сказала Вега, – я бы хотела увидеть ее вживую… если это возможно.
Эон и Кара переглянулись. Корделия предупреждала их об этом желании, мол, «клоны интуитивно хотят знать, что оригиналы не представляют для них опасности».
– Хорошо, дорогая. – Мама наконец выдавила из себя улыбку. – Я позвоню госпоже Ло.
В НИИ биотехнологии и генетики было все так же прохладно и пусто. После аварии впавшую в кому девочку сразу привезли сюда, чтобы снять слепок памяти с еще не поврежденного мозга. Так она и осталась здесь навсегда: в маленьком боксе, подключенная к приборам жизнеобеспечения.
Увидев дочь, миссис Хоук, как всегда, расплакалась. Отец был более сдержанным. Неизвестно, списал ли он со счетов девочку в коме, но ликвидация клона, который стоил как их дом, совершенно не входила в его планы.
– Ну все, все. – Эон обнял жену за плечи, и та наконец отлипла от стекла. – Идем.
Цоканье каблуков Корделии нарушило мертвую тишину коридоров НИИ.
– Кара! Эон! Не желаете ли выпить кофе в моем кабинете? – Локоны госпожи Ло подпрыгивали вместе с меняющейся интонацией в голосе.
Выразительно взглянув на Вегу из-за спин родителей, Корделия мотнула головой в сторону бокса, и та поняла, что у нее есть несколько минут, чтобы познакомиться с донором.
Донор, оригинал, образец – для настоящей Веги было много названий. Как и для того, чем являлась новая Вега. Клон, изделие, дубль. Корделия же и вовсе называла ее «оружием», когда думала, что девочка ее не слышит.
Дождавшись, пока родители уйдут, Вега осторожно вошла в бокс. Ее руки тряслись, а по позвоночнику ползли мурашки, словно она вошла не в стерильную лабораторию, а в склеп. Глаза жадно впились в лицо спящей, стремясь рассмотреть все в первые секунды.
– Привет, – сказала Вега и испугалась своего голоса.
Конечно, девушка не ответила. Она ни на что не реагировала уже два года, и только слабое дыхание да зубцы кардиограммы на мониторе говорили о том, что пострадавшая все еще жива.
– Мне жаль, что это случилось с тобой. – Вега подошла к постели.
Она помнила, как все было на самом деле: вечеринка, понравившийся мальчик, который предложил прокатиться на мотоциклах.
«Пусти меня за руль, я же лучший пилот в галактике!» – самоуверенные слова, которые стоили Веге жизни. Тот мальчик, к слову, почти не пострадал, в отличие от Леви-Хоук, которая приняла весь удар на себя.
В крови не нашли алкоголя и других веществ, но Вега помнила, что они с подругами проглотили по маленькой таблеточке «для настроения».
«Ты сама себя погубила, – думала Вега, смотря на отекшее, но все еще красивое лицо. – Я никогда не поступлю так».
Она взяла теплую ладонь девушки и поразилась тому, какими длинными были ногти. Выцветшие волосы Веги были заплетены в растрепавшуюся косу, а на виске виднелся тонкий шрам после столкновения с деревом.
Вега провела по своему виску: шрама не было, его удалили, как и шрам после аппендицита.
– Я лучше тебя, – неожиданно для самой себя сказала девушка. В это мгновение кардиограмма превратилась в плато, и сердце клона екнуло: а вдруг она умрет прямо сейчас? И тогда ее обвинят в умышленном убийстве? Могла ли настоящая Вега слышать ее, реагировать на ее голос?
– Пора идти, – раздался за спиной голос Корделии. – Родители ждут.
После появления Веги на свет они встречались раз в неделю.
– Да, ты не она. – Госпожа Ло словно прочитала мысли подопечной. – И никогда ею не станешь. Модификации наложили отпечаток на твою личность, с этим ничего не поделать. Но ты умнее, выносливее и опаснее. Ты – суперчеловек, который…
– Который запрещен, – перебила ее Вега, резко поднявшись с кровати.
– Именно! – отчеканила Корделия. – И ты знаешь, что нам нужно сделать!
– Убить Арктура Финна, – негромко сказала та. – Но… мне невыносимо тут!
Чувство отчаяния захлестнуло ее. Забота мамы, которую она не любила, глупые шутки отца, тупые подружки, болтающие только о парнях, – все это затягивалось на ее шее, точно петля.
– Твоя злость, – Корделия приблизилась и положила руки Веге на плечи, – обрати ее против него, против наследника Финна.
Ненависть. О да, ненависть была доступна ей! Она культивировала ее, представляя, как убьет претендента при первой же удобной возможности. Выкинет его в открытый космос, отравит ядом инопланетных насекомых, утопит в горной речке, скинет с обрыва.
Вряд ли прежняя Вега могла так искренне ненавидеть кого-то, вряд ли эта сладкая девочка с фотографий вообще могла испытывать настолько сильные чувства.
Должно быть, Корделия Ло прочла это в ее глазах.
– А теперь иди к родителям, – с покровительственной улыбкой сказала она. – И будь той Вегой, которую они хотят видеть в своем доме.
Глава 2
Сейчас
Спутник Kwark-7, орбита Росс
– Три, два, один… – голос диспетчера считал в голове Арктура. – Отрыв от поверхности!
Парень старался смотреть прямо перед собой, чтобы избежать тошноты во время перегрузок. Напротив него находился Патрик, но его фигура все время съезжала из поля зрения.
«Главное не упасть в обморок на глазах у всего мира», – думал Арк, считая про себя.
Обычно корабли взрываются в первые три минуты. Потом шансов уже меньше. Впрочем, туда, куда Арктур отправлялся, опасность дышала отовсюду.
В эти секунды одновременно с ним с космодрома Kwark-7 стартовало еще четырнадцать участников Кубка Планет. Десять парней и четыре девушки, из которых только трое игроков представляли для Финна реальную угрозу:
Конкурент № 1 – Вега Леви-Хоук, спутник Ли Ру.
Конкурент № 2 – Коррин Блаз, спутник Формоза.
Конкурент № 3 – Итан Хираку, спутник Крессида.
Именно так распределились участники в его списке.
– Мы покинули орбиту Росс, – доложил Патрик. – До кротовой норы лететь шесть месяцев и две недели. Рекомендуется погрузиться в искусственный сон.
Да, современные технологии позволяли открывать червоточины в любом месте, но, чтобы уравнять шансы всех игроков, решено было использовать стационарную