Красная луна. Советское покорение космоса

В период холодной войны США и СССР, сдерживаемые страхом перед ядерной катастрофой, превратили опасное противостояние в уникальное соперничество за небо – поэтапную гонку, условным финишем которой стала высадка человека на Луну. 20 июля 1969 года американцы первыми достигли финишной ленты. Но многие ли помнят, что на старте именно Советский Союз неожиданно вырвался вперед и, приводя весь мир в волнение и трепет, удерживал лидерство почти до конца гонки? Начиная с новаторских идей Константина Эдуардовича Циолковского, обосновавшего возможность космических полетов, Массимо Капаччоли в живой и захватывающей манере рассказывает обо всех этапах космической гонки, уделяя особое внимание роли СССР. Таинственный «главный конструктор» Сергей Павлович Королёв, первый искусственный спутник Земли, собака Лайка, отважные космонавты Юрий Гагарин, Валентина Терешкова, Алексей Леонов – все они стали символами и настоящими чемпионами беспрецедентного состязания. Эта история не только про огромные машины и сложные механизмы, эта история про устремления и амбиции, самоотверженность и патриотизм, подлость и ревность, про успехи, ошибки и прихоти судьбы.

ФрагментМы воспринимаем окружающий мир, получая информацию от рассказчиков, из газет, телевидения и Интернета, из фильмов и книг. И по большей части каждый источник информации неполон, неточен, неверен. В каких же мирах мы с вами живем, если каждый из нас окружен «кривыми зеркалами»?! Представим себе многогранник, оформленный изнутри в стиле «комнаты смеха» (здесь нет ни намека на насмешку, просто приводится хорошо всем знакомый пример). Каждая грань внутри – это индивидуальное «ментальное» зеркало, отличающееся от других своим рельефом в соответствии с отраженными представлениями. Наблюдатель, оказавшийся внутри этого «ментального многогранника», увидит сложнейшие взаимные отражения «ментальных зеркал», вообще говоря, не совпадающие ни с одним из исходных отражений. Искаженные отражения, накладываясь друг на друга, создают сюрреалистическую среду, к которой мы привыкаем и которую даже начинаем любить, как видавший виды диван с провалившейся пружиной или старые часы с ежечасным шипением вместо боя.