Если не учитывать потрясения, связанные с переносом в другой мир и в другое тело, местная жизнь для меня начиналась беззаботно и весело. Родители оказались людьми обеспеченными, – это было сразу заметно хотя бы по просторному домусу8, в котором мы жили, – а уж когда я начал понимать язык, выяснилось, что и социальный статус нашей семьи довольно высок. Отец – инженер на паровозном заводе, помимо основного дохода имел регулярные отчисления с нескольких патентов, полученных за изобретенные им узлы и механизмы. Мама мирской профессии не имела, но как младшая жрица Гекаты часто получала подношения от тех, кому требовалась помощь по профилю богини. Ну, и самое главное, то, что, собственно, давало право моей семье считаться аристократами – это наличие магических способностей. Не передать моего восторга, когда я случайно стал свидетелем вечерней беседы отца с матерью. Мама тогда принесла ему сломанные карманные часы, и попросила «что-то сделать с вредным механизмом», который перестал показывать время. Я ждал, что отец станет их разбирать, или, может, отнесет в мастерские завода, но он просто уставился на изящную луковицу с серьезным видом, и разглядывал их минут пять, после чего, удовлетворенно вздохнув, вернул механизм матери.
– Пружина лопнула, дорогая, я исправил. Нужно только выставить теперь по городским часам, – пояснил он, будто невзначай. И действительно, теперь от часов доносилось вполне отчетливое тиканье.
Я не смог тогда скрыть своего восторга и удивления, и начал расспрашивать папу, что же сейчас произошло. Слава богам, вопрос мой не вызвал настороженности – должно быть, моя осведомленность об этой стороне жизни и не предполагалось. Так что мне подробно рассказали, что отец умеет находить скрытые дефекты в предметах, что очень помогает ему в работе. И даже эти дефекты исправляет, если деталь не слишком велика. Таков дар моего отца. Его роду покровительствует сам Вулкан9, и он довольно часто осеняет своими дарами членов рода, особенно к тем, кто проявляет склонность к занятиям, которые по душе самому богу. Отец уже в девять лет с ума сходил от всевозможных устройств и механизмов, и потому, никто не удивился, когда во сне к нему явился сам Гефест. Не удивились, но были очень горды – внимание одного из верховных богов дорогого стоит.
Когда я все это услышал, а потом еще увидел, как отец для демонстрации починил швейную машинку матери (которая давно требовала ремонта, но без такого серьезного повода, как желание похвастаться, отцу напрягаться не хотелось), я и вовсе перешел в состояние щенячьего восторга. Для меня все это было настоящим чудом.
А потом еще выяснилось, что мама, как жрица Гекаты и вовсе может считаться настоящей колдуньей. Она, в отличие от отца, может видеть судьбы людей, и даже в какой-то степени их менять! Правда, демонстрацией меня не осчастливили, но я и сам не хотел бы такое увидеть. Да и не доверять маминым рассказам у меня причин не было – родители оба были скрупулезно, болезненно честны, я уже успел заметить эту их особенность. Нет, возможно, в каких-то бытовых мелочах они позволяли себе лукавство, но именно что в мелочах. Как только речь заходила о богах, оба были предельно серьезны. Тот день и их объяснения вообще очень ярко запомнились. Отец, довольный своим хвастовством, сидел в своем «курительном» кресле, возле окна, поглаживая отложенную книгу по электрическим машинам, которую он читал до того, как отвлекся на ремонт. Мама тоже была довольна – она уже давно ворчала про машинку, а тут такая удача. Теперь она тщательно проверяла работу агрегата, но при этом внимательно прислушивалась к нашему разговору.
– Пап, а что, каждый может делать что-то подобное? – спрашивал я, сосредоточенно вертя в руках часы.
– Ты про исправление недостатков? Нет, что ты. Только члены нашего рода. Я слышал о парочке других родов, у которых похожие умения – но это потому, что производство – довольно тесное сообщество, где все друг друга знают. Твой отец – подмастерье ремонта, что считается неплохим достижением. Среди моих знакомых есть только трое более сильных обладателей подобных манн10 – два специалиста и всего один мастер, так что можешь понемногу начинать гордиться.
Я уже раскрыл рот для того, чтобы уточнить, что спрашиваю не про ремонт, а вообще, но, зацепившись за несоответствие, передумал:
– Почему подмастерье? Ты же инженер, а это гораздо выше!
– Мм, почему выше? – удивился отец, а потом рассмеялся. – Прости, путаница возникла. Инженер – это моя профессия, а подмастерье – ранг мастерства. Для гражданских манн традиционно выделяют четыре уровня градации: специалист, подмастерье, мастер, и повелитель. В моем случае, специалист – это тот, кто может почувствовать неисправность в маленьком механизме, подмастерье, как я – это тот, кто может найти изъян в средних механизмах, и уже может этот изъян исправить, мастер находит неисправность в чем-то сложном и большом, вроде того же паровоза, ну а поаелителей ремонта еще не рождалось. – Отец улыбнулся. Мы меньше ста лет имеем дело со сложными механизмами, и среди аристократов не так много тех, кто выбрал для себя такую стезю, поэтому до таких высот пока никто не дорос. – Отец прервался на то, чтобы разжечь погасшую трубку и продолжил: – Предупреждая твой второй вопрос – у военных градация другая. Гоплит, хилиарх, таксиарх и полемарх. По названиям древних военных званий. И сразу скажу, я не знаю, какие способности нужно продемонстрировать для каждого из них.
Я не расстроился, потому что у меня были еще вопросы:
– А вообще, – покрутив рукой, и не зная, как сформулировать, я неуклюже закончил – Каждый человек может что-то такое делать?
– Ну что ты, сынок, – отец улыбнулся немного снисходительно. – Дар сам по себе есть у каждого, только далеко не у всех он просыпается. Мы с тобой – прямые потомки