Увидев появившегося снайпера, Николай отбросил автоматы и закричал изо всех сил «Friendly!» что означало — «свои». Он уже пожалел, что сделал такое. Ни один офицер — не будет рад иметь под своим началом бузотёра и залётчика, а именно так он себя и зарекомендует своей выходкой, причем с самого начала службы. Просто нервы сдали.
Отброшенные автоматы вызвали некоторое оживление, затем — к нему приблизился офицер в белой каске с автоматом FN SCAR[9] и трехцветным флажком.
— Назовите себя!
— Николай Орлов! Российская Федерация! Силы ООН!
— Есть Ай-ди?
Николай осторожно — шутки кончились — достал карточку, бросил вперёд. Офицер посмотрел, сделал отмашку — отбой.
— Ты что, русский, охерел в атаке, а? Пети салоп!
Николай не знал, что такое «пети салоп» и потому не обиделся.
— Сэр, эти люди грубо обращались со мной.
— Мерде… За мной.
— У меня здесь вещи, сэр.
— Бери с собой. Идиот…
Они прошли в служебные здания стадиона. Большие залы, видимо предназначавшиеся как раздевалки или что-то ещё — были разграждены полупрозрачными пластиковыми перегородками, кое-где прямо по полу шли провода, на которые наступали. Офицер уверенно шел вперёд, явно зная, куда он идёт…
За дверью, которая не имела никакой таблички, а только номер, оказался небольшой, плохо обставленный кабинетик с голыми стенами и без окон. В углу стоял старый железный ящик, не сейф, на стене скотчем была присобачена карта Ливии. На ящике стоял китайский дешёвый чайник, который офицер немедленно включил.
— Ну и какого хрена это было? — без обиняков поинтересовался он.
— Сэр, можно считать это проверкой уровня боевой подготовки, я полагаю.
— Уровня боевой подготовки…
Офицер задумался.
— Ты и в самом деле русский?
— Да.
— А как попал сюда? Аэропорт не принимает.
— Попутной птичкой. На шесть человек.
— Частный рейс?
— Да. Летели американцы, но было одно свободное место.
При слове «американцы» офицер сил ООН разразился ругательствами.
— Сэр… у меня не было другой возможности попасть к месту службы… — сказал Николай, когда словесный поток француза чуть иссяк.
— Да претензии не к тебе. Эти enculés[10] лезут сюда, как будто им медом тут намазано. Они творят, что хотят и почему то считают, что они вне закона, и мы должны просто покрывать все их дерьмо. А когда ситуация обострится настолько, что они уже не могут справляться с ней — они зовут нас. И мы вынуждены разгребать всё это — когда отношения с местными напряжены до предела. Вот такой вот maison d’abattage[11] получается…
Чайник закипел, и офицер достал две чашки.
— Кофе, не возражаешь?
— Благодарю.
— Мое имя Жан-Поль Трюдо, подполковник Жан-Поль Трюдо. Комендант сектора. Ты здесь как военный наблюдатель или как специалист?
— Миссия безопасности.
— Ах, да… Россия же не участвует…
Если до этих слов Николай относился к собеседнику почти нормально, то теперь его отношение изменилось в корне. Россия не участвует? Ошибаетесь, господа, Россия ещё как участвует. Так поучаствует, как вам и не снилось. Или думаете — вы одни остались и всё можно, в том числе Украину бомбить? Срань натовская. Нет, господа, нет…
— Сэр, я готов выполнять то, что нужно для общего дела.
— То, что нужно? Это хорошо…
Кофе был вкусным.
— Где планируешь служить?
— Люди посоветовали проситься в Сирт.
— Сирт. А ты знаешь, что там делается?
— Смотрю новости. Сэр, у меня есть боевой опыт. Ирак и Чечня.
— Да уж понял…
Подполковник достал телефон, переговорил с кем-то по-французски. Николай этот язык почти не знал.
— Допивай и пошли.
* * *Генерал французской армии Марсель Пелье был настоящим командиром и офицером, под которым можно служить — он и от начальства или военной прокуратуры прикроет, а если провинился — такого пенделя даст, что век помнить будешь. Лет пятьдесят, солидный, загорелое лицо с кожей, избитой песком, как мелкой шкуркой. Короткие, седые усы, не принятые в НАТО — там было принято бриться, как и в русской армии. Одет в обычный камуфляж, без знаков различия, только французский шеврон на рукаве.
— Имя?
— Николай Орлов, месье генерал!
Подполковник уже объяснил, как следует обращаться к французскому генералу. Слово «сэр» для французского офицера почти оскорбление, здесь ещё помнят, что Америка могла быть и французской, если бы не революция.
— Русский?
— Так точно, мсье генерал.
— Звание?
— Гвардии старший лейтенант русской армии, мсье генерал.
— Что это значит?
— Первый лейтенант, силы специального назначения, мсье генерал.
Николай не знал, существует ли во французской армии звание «первый лейтенант» — но в американской оно было.
— Боевой опыт имеете?
— Так точно, мсье генерал. Четыре года в Чечне, год в парашютистах, три — в отряде особого назначения. Два года в Ираке, по контракту. Охрана нефтяных скважин, противодиверсионные мероприятия.
— Вольно.
Генерал приблизился, протянул руку.
— Марсель Пелье, генерал французской армии. Командующий миротворческими силами ООН в Ливии.
— Рад знакомству, мсье генерал.
— Между тем, во мне тоже есть русская кровь, — заметил генерал. — Один из моих прадедушек был военным наблюдателем у… как это называется… те, кто был против коммунистов.
— Белая гвардия, мсье генерал.
— Да, наверное. Он вернулся на родину вместе с прабабушкой, которая была русской аристократкой, графиней. Годов до 70-х в нашем доме больше слышалась русская речь, чем французская. Даже мой отец говорит по-русски, а я знаю только несколько слов. Здравствуйте, простите, ебанамать. Последнее слово часто говорил дедушка, когда читал газету, поэтому я его запомнил.
Николай не знал, что ответить, поэтому промолчал.
— До вас уже доводили обстановку?
— Никак нет, мсье генерал!
Генерал вопросительно посмотрел на подполковника.
— Мсье генерал, мы не ждали пополнения, аэропорты закрыты. Мсье первый лейтенант добирался своими силами, вот почему не успели провести инструктаж.
Французская армия была сильно похожа на русскую — и наоборот. Наверное, во всех армиях мира есть много общего.
— Значит, проведите. Ваш статус?
— Миссия безопасности, мсье генерал. От Российской Федерации.
Миссия безопасности — такой термин появился буквально два года назад. Связано это было с тем, что силы ООН стали откровенно беззубыми и в условиях современных локальных конфликтов их вообще ни в грош не ставили — похищали, убивали и так далее. Кроме того, в системе ООН крутились неплохие деньги, конечно, не такие, как в американском оборонном бюджете, но всё же. Тем более были большие частные гуманитарные миссии, оплачивающиеся различными подозрительными фондами. Так родились миссии безопасности — что-то вроде спецназа ООН, который не раз проскакивает в книгах различных авторов, но при этом его так и