Длинные, грязно-русые, но не совсем каштановые волосы, миндалевидные глаза того же оттенка зеленого, глубокого и спелого цвета лайма. Она всегда говорила, что благословила меня сердцевидной формой губ, хотя я почти уверена, что она делала пластику губ раза два. Разница между нами в том, что она выглядит как Барби, где я больше как лучшая подруга Барби.
— Ты уже поговорила с ней о моем дне рождения? — шепчет Криста.
— Нет, — я вздыхаю, вытирая соус с пальцев, прежде чем встать, и мое полотенце падает с талии. — Сейчас спрошу.
Девочки следуют за нами.
Как только мы переступаем порог, мама открыто разглядывает нас в купальных костюмах.
— Девчата.
— Здравствуйте, Мисс Дейвенпорт.
— Мам, можно мне пойти на вечеринку к Кристе в следующие выходные? — спрашиваю я ее.
Мама поворачивается ко мне.
— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?
— Раз уж ты здесь, то да.
Ее лицо суровеет, но она притворяется, улыбаясь себе в зеркало, прежде чем встретиться со мной взглядом в отражении.
— Итак, это вечеринка, которая проходит две ночи в отеле на пляже с собственным баром и ди-джеем? Отель, который закроют только для старшеклассников в честь восемнадцатилетия избалованной маленькой девочки? — она смотрит на Кристу. — Не обижайся, милая.
— Эй, это правда, — Криста смеется.
Я продолжаю закатывать глаза.
— Отель, который безопасен и принадлежит отцу Кристы, да. Тот самый.
— Дорогая, там не будет родителей, а меня не будет в городе, так что я не смогу прийти тебе на помощь, если что-то случится, — она качает головой в притворном беспокойстве.
— Конечно, тебя не будет дома, как обычно. Кто-нибудь удивлен?
Я — нет.
Весь этот разговор в любом случае будет бессмысленный. Я прошу о чем-то, она разыгрывает всю сцену, заставляет себя казаться обеспокоенной матерью на случай, если мой отец спросит об этом позже, но это не более чем роль матери и дочери, которую мы играем.
Роль, которую мы оба знаем, понимаем и не признаем.
— Вообще-то, Мисс Ди, мои родители будут в соседнем отеле. Ужин, танцы, прогулки по набережной.
Я перевожу взгляд с Кристы на маму.
— Клянусь, я буду в безопасности, — добавляю я. — Ты уже знаешь, какой отец Кристы, вокруг отеля будет охрана, и она сказала, что он будет рядом, если понадобится.
Моя мама кивает, слишком торопясь уйти отсюда.
— Но только если ты будешь отвечать, когда я буду звонить, и будешь на связи все выходные.
Она не позвонит.
— Хорошо.
— И пожалуйста, Деми, в интимном плане, чтобы все было безопасно.
Мэйси подалась вперед.
— Так… Если вам все равно, будет ли она заниматься диким сексом все выходные, какой смысл вообще думать о том, что она пойдет на вечеринку?
Я борюсь с улыбкой.
Моя мама, конечно, не замечает презрения в вопросе Мэйси — или предпочитает игнорировать его, она хороша в этом — и смеется, хватая свою сумочку со стола.
— Напоминать о безопасном сексе нужно всегда. Нельзя забеременеть и разрушить жизнь в средней школе. Мне нужно идти, — мама мне улыбается. — Я встречаюсь с сестрами Уэлч за ужином, не ждите меня.
Я поворачиваюсь к девочкам, которые грустно улыбаются.
Моя мама не плохая, но она слишком заботливая. Они с отцом отдали меня в первый класс средней школы, но все еще хотели большого, фантастического будущего, поэтому она работала на низкооплачиваемой работе, воспитывая ребенка, поддерживала нас, пока он учился в колледже — факт, который она никогда не забывала упрекнуть ему.
Через шесть лет и четыре месяца после того, как он открыл свою юридическую фирму, он ушел от нее к своей деловой партнерше.
Моя мама поначалу была озлоблена, но быстро решила, что ей больше нравится тянуть из него алименты, чем быть его женой.
Теперь, когда я достаточно взрослая, чтобы в основном заботиться о себе, могу водить машину и больше не нуждаюсь в ее помощи в учебе, она живет годами, которые потеряла — её слова.
Я знаю, что она любит меня, и я люблю ее, мой отец тоже, правда, но они оба не созданы быть родителями. Мой папа, по крайней мере, делает усилие, когда мама раздражается, когда ей приходится делать какие-то материнские вещи, но я не жалуюсь.
Это то, за что большинство подростков готовы убить, — свобода.
— Кстати, Деми, — мама открывает дверь, ее внимание падает на мои бедра, и она говорит: — Я бы сказала, что сегодня тебе достаточно углеводов.
Вау.
Я гребаная танцовщица, хожу на хип-хоп с пяти лет, какого черта она ждет? Она должна была бы записать меня в балет, если бы хотела, чтобы я была палкой, мы работаем с совершенно другим набором мышц.
Она собирается выйти, но застывает на полушаге, глядя прямо перед собой.
Что она делает?
Через несколько секунд сильный, тяжелый голос произноситт:
— Мисс Дейвенпорт…
Нико.
Нико!
Мои глаза расширяются, и я резко поворачиваюсь к девочкам, они глазеют на меня, Мэйси прижимает руку ко рту Кристы, чтобы остановить ее смех.
Мэйси шепчет с усмешкой:
— О черт, он первый пришел у тебя просить домашку, как я говорила!
— Заткнись! — шиплю я в ответ. — Ты же знаешь, какая она! Сейчас начнет.
— Она хочет выдать тебя замуж! — Мэйси шевелит бровями.
— Или отправить в школу-интернат, — добавляет Криста.
Мэйси смеется.
— Давай поспорим!
Я толкаю ее, и она падает с края дивана.
— Иди к нему! — поспешно шепчет в ответ Карли.
— Нет! — я изумленно смотрю на нее, потом показываю на свое бикини.
— На, — Мэйси бросает мне полотенце. — Иди.
Нахмурившись, я выдергиваю его и снова смотрю в сторону входа.
Моя мама, королева фальши, натягивает свою старую театральную улыбку. Я стону, быстро заматываю полотенце под мышками и придвигаюсь ближе.
Я уже в полуметре от двери, когда кто-то из девочек выдергивает полотенце и толкает меня вперед. Я ковыляю к маме, ее рука взлетает к груди за мгновение до того, как она берет себя в руки, ее глаза широко раскрыты и блестят, она смотрит на Нико, ничего не говоря.
Я хмуро смотрю на нее, перевожу свой хмурый взгляд на Нико, который не признает нелепость моей матери, но уголки его глаз напряжены.
— Привет, — кивает он.
— Что ты здесь делаешь?
Моя мама задыхается, на этот раз официально выходя из оцепенения.
— Деми! — ругается она извиняющимся тоном — как смеет ее дочь пренебрегать манерами?
— Что? — говорю я невинно, раздраженная тем, что он появился в тот редкий случай, когда моя мама дома. — Ты же уезжаешь, ему нельзя к нам заходить.
— Ох, — мама отмахивается,