Аврора была единственной, кого он не мог ослепить, и он любил ее за это.
Лишь много лет спустя Ронан узнал, что король придумал себе королеву. Но, если подумать, ничего удивительного тут не было. Его отец тоже любил грезить о свете.
Войдя в дом, Ронан включил несколько ламп, чтобы отогнать внешний мрак. Через несколько минут поисков он достал ведерко с алфавитными кубиками, которые высыпал перед Бензопилой, и она принялась с ними возиться. Затем Ронан включил фолк из отцовской коллекции и, пока в узких коридорах трещали и гудели скрипка и волынки, стер пыль с полок и починил сломанную дверцу шкафчика на кухне. Когда утреннее солнце наконец залило золотыми лучами укромную долину, он принялся перекрашивать старую деревянную лестницу, которая вела к прежней комнате родителей.
Ронан вдохнул. Выдохнул.
Когда он жил не дома, то забывал, как дышать.
Время здесь шло по-своему. День в Агленби представлял собой стремительную смену образов, которые ничего не значили, и разговоров, которые не запоминались. Но тот же день, проведенный в Амбарах, был полон ленивого спокойствия и всех четырех времен года сразу. Ронан читал, сидя у окна; смотрел старые фильмы в гостиной; неторопливо чинил хлопающую дверь сарая. Часы тянулись, сколько им было надо.
Постепенно воспоминания о прошлом – обо всем, что значило для Ронана это место, когда в нем обитала вся семья Линчей, – сменились воспоминаниями и надеждами на «потом». Каждая минута, когда Амбары будут принадлежать ему, всё то время, которое он проведет здесь один или с Адамом, грезя и строя планы…
Дом, дом, дом.
Пора было спать. Грезить. Ронан хотел создать особую вещь и был не настолько глуп, чтобы полагать, что он получит ее с первой попытки.
– Правила для снов, – провозгласил Джона Майло.
Ронан сидел на уроке. Майло, учитель английского, в клетчатом костюме, стоял перед светящимся экраном. Его пальцы, как метроном, щелкали в такт словам: «Правила для снов. Правила для снов».
– Кабесуотер? – спросил Ронан у класса.
Его мысли сковала ненависть. Он никогда не мог забыть запах этого места – запах резины, моющего средства, плесени и терияки из школьной столовой.
– Мистер Линч, вы готовы поделиться с нами своими мыслями?
– Конечно. Я не останусь в этом гребаном классе ни на секунду…
– Никто вас здесь не держит, мистер Линч. Агленби – это выбор. – Майло явно был разочарован. – Давайте сосредоточимся. Правила для снов. Прочтите вслух, мистер Линч.
Ронан молчал. Они его не заставят.
– Сны легко ломаются, – пропел Майло. Его слова звенели, как в рекламе кондиционера для стирки. – Трудно поддерживать необходимый баланс между сознательным и бессознательным. На четвертой странице есть схема.
Третья страница была черной. Четвертой вообще не было. Никакой схемы.
– Правила для снов. Мистер Линч, пожалуйста, выпрямьтесь, заправьте рубашку и сосредоточьтесь, как положено в Агленби. Психопомп поможет вам не растерять мысли, с которыми вы засыпали. Вы все, не забудьте проверить, здесь ли ваш товарищ по снам.
Его товарища по снам тут не было.
Зато был Адам – он сидел в самом заднем ряду. Внимательный. Погруженный в процесс. Типичное «ученик Агленби представляет американское культурное наследие». В пузыре мысли над головой у Адама виднелся учебник, полный букв и диаграмм.
Борода Майло сделалась длиннее, чем в начале урока.
– Правила для снов. На самом деле это просто высокомерие, не так ли? Мистер Линч, вы хотите поговорить о том, что Бог умер?
– Бред какой-то, – сказал Ронан.
– Если вам виднее, то можете встать и сами вести урок. А я просто пытаюсь понять, с чего вы взяли, что в конце концов не умрете, как ваш отец. Мистер Пэрриш, правила сновидца!
Адам ответил четко, как по писаному:
– Хини утверждает на странице двадцать, что сновидцев следует классифицировать как оружие. Изучая ровесников, мы видим, как это подкрепляется реальными доказательствами. Пример первый: отец Ронана умер. Пример второй: К. умер. Пример третий: Ганси умер. Пример четвертый: я тоже умер. Пример пятый: Бог умер, как вы и сказали. Я мог бы добавить в этот список Мэтью и Аврору Линч, но они, согласно исследованию Глассера в 2012 году, не являются человеческими существами. Здесь у меня диаграмма.
– Пошел ты, – сказал Ронан.
Адам испепеляюще взглянул на него. Это был уже не Адам, а Диклан.
– Сделай уроки, Ронан, хоть раз в жизни, блин. Ты разве не знаешь, кто ты такой?
Ронан проснулся злой и с пустыми руками. Он слез с кушетки и с грохотом захлопнул несколько ящиков на кухне. Молоко в холодильнике прокисло, а Мэтью съел все хот-доги, когда приезжал сюда в последний раз. Ронан яростно выскочил в рассветные сумерки на веранде и сорвал странный плод с деревца, на котором росли орехи в шоколадной глазури. Пока он порывисто бродил туда-сюда, Бензопила скакала и перепархивала следом, тыча клювом в темные пятна, которые, как она надеялась, были упавшими орехами.
Правила для снов. Во сне Майло спросил, где его товарищ. Хороший вопрос. Девочка-Сирота навещала его сны, сколько Ронан себя помнил – одинокое маленькое существо в белой шапочке, натянутой поверх коротко остриженных светлых волос. Некогда он думал, что она старше его, но, возможно, просто он сам в те времена был младше. Она помогала ему прятаться, когда Ронану снились кошмары. Теперь она чаще сама пряталась у него за спиной, но по-прежнему помогала ему не забывать о цели. Странно, что она не показалась, когда Майло упомянул ее. Весь сон был какой-то странный.
«Ты разве не знаешь, кто ты такой?»
Ронан, в общем, не знал, но думал, что научился жить с нераскрытой тайной в виде самого себя. Дурацкий сон.
– Брек, – сказала Бензопила.
Бросив ей орешек, Ронан зашагал обратно в дом в поисках вдохновения. Иногда, когда ему было трудно заснуть, он брал в руки что-нибудь реальное, и это помогало. Чтобы с успехом вынести из сна какой-то предмет, Ронан должен был понять, каков он на ощупь, как пахнет, как тянется и гнется, как на него действует (или не действует) притяжение… и всё прочее, делавшее вещь настоящей, а не эфемерной.
В спальне Мэтью взгляд Ронана привлек шелковый мешочек с магнитами. Пока он рассматривал ткань, Бензопила невозмутимо прошествовала у него между ног, издав низкое ворчание. Ронан никогда не мог понять, отчего она предпочитает ходить пешком и прыгать. Будь у него крылья, он бы только и делал, что летал.
– Его тут нет, – сказал он Бензопиле, когда та вытянула шею, пытаясь заглянуть на кровать.
Заурчав в ответ, Бензопила безуспешно принялась искать развлечений.