Розмари чокнулась с ним.
— Очень экстравагантный жест, — сказала она.
— Вы достойны только самого лучшего, — ответил он.
— Экстравагантность состоит в том, что вы заказали номер, еще не будучи уверенным, что он вам понадобится.
Мужчина засмеялся, решив, что так Розмари выражает свое восхищение.
— Знаете, у меня было предчувствие, что вы согласитесь пообедать со мной, а этот вечер закончится в номере.
— Ваше предчувствие оправдалось ровно наполовину. Спасибо за прекрасный обед. — Она встала, готовясь уйти.
Он искренне удивился.
— Зачем же так поступать? Кокетничать, что-то обещать, а потом огорошивать человека отказом?
Розмари сказала так громко, что ее слышали за соседними столиками:
— Никакого кокетства и обещаний не было. Было приглашение пообедать и обсудить дела, которое я приняла. Вопрос о том, чтобы закончить вечер в номере гостиницы, не обсуждался. Мы не так отчаянно нуждаемся в заказах.
Она вышла из ресторана с высоко поднятой головой, самоуверенная, как все красивые блондинки двадцати трех лет от роду.
— Я не хотела быть неприветливой, — говорила Хилари. — Просто у тебя есть все, Рия, действительно все… муж, похожий на кинозвезду… Мама говорит, что он слишком красивый.
— Что мама понимает в мужчинах?
— А еще у тебя шикарный дом, роскошная машина у дверей, ты везде бываешь и встречаешься со знаменитостями. Откуда мне было знать, что я тебе нужна?
Ответить Рия не успела. Она ощутила ту самую острую боль, которая должна была наступить только на следующей неделе. Начались схватки.
Герти вышла за рыбой и чипсами, вернулась, положила пакет на кухонный стол и наклонилась за тарелками, которые согревались в духовке. На подносе уже лежали ножи, вилки, салфетки и стояла бутылочка с томатным кетчупом.
Она не учла настроения, в котором пребывал Джек. Он смахнул со стола сверток и заорал:
— Неряха! Тебе не место в доме порядочного человека! Женщина, которая не умеет накрыть на стол, должна есть в харчевне!
— Ох, Джек, пожалуйста, пожалуйста! — закричала Герти.
Он схватил первое, что попалось под руку. К несчастью, это оказалась тяжелая щетка с длинной ручкой.
Когда Мартин вернулся с собрания жильцов, его дожидался парнишка из соседнего дома.
— Тут у одной роды начались, — весело сказал он. — Ваша миссис не умеет водить машину, поэтому в больницу их повез мой па. Вы пропустили всю потеху.
Они не могли найти Дэнни. Его не было на Тара-роуд. Не было в офисе. На всякий случай Рия дала Хилари телефон Барни Маккарти, но Мона ответила, что мужа нет дома, а Дэнни она и вовсе не видела. Дэнни хотел присутствовать при родах. Они с Рией часто обсуждали эту тему.
Теперь Рии хотелось, чтобы он был рядом.
— Дэнни! — кричала она, закрыв глаза. Он так часто говорил, что это их ребенок, он просто обязан быть здесь. О господи, где его носит?
Дэнни уже собирался уходить, когда в офис вошла Орла Кинг. Хорошенькая, как картинка, но язык у нее заплетался. Он не собирался беседовать с ней. Но Дэнни Линч никогда не был грубым.
— Не хочешь пропустить по кружечке? — спросила Орла.
— Нет, радость моя. Совсем замотался.
— В пивной тебя подлечат. Пойдем. Пожалуйста.
— Извини, Орла, сегодня не могу.
— А когда сможешь? — Орла облизала губы и улыбнулась.
У Дэнни было два выхода: либо сразу уйти, бросив незаконченное дело и рискуя нарваться на скандал, либо предложить Орле бренди, бутылку которого он хранил для Барни.
— Глоток бренди, Орла. Но у тебя на все про все три минуты. Потом мы пойдем домой.
Орла решила, что победила. Она села на его письменный стол и скрестила ноги. Дэнни полез в буфет и достал бутылку. И тут зазвонил телефон.
— Брось, Дэнни. Это звонят по работе, — взмолилась Орла.
— В такое время? — Он взял трубку.
— Дэнни, вы один? Это Полли Каллаган. У меня неотложное дело.
— Вообще-то нет.
— А вы можете уединиться?
— Это займет несколько минут.
— У меня нет времени. А слушать можете?
— Конечно.
— Вы при машине?
— Нет.
— Неважно, здесь стоит машина Барни. У него боли в груди. Я не могу вызвать сюда «скорую». Пусть она приедет к вашему дому.
— Да, конечно.
— Весь вопрос в том, как его туда доставить.
— Я доеду до вас на такси. Только сначала сделаю один звонок.
И тут послышался недовольный голос Орлы:
— Дэн-ни, брось ты этот телефон. Иди сюда.
— И избавитесь от того, кто сейчас рядом с вами?
— Да, — сухо ответил он.
И еще более сухо сказал Орле:
— Извини, радость моя, бренди кончился. А мне надо идти.
— Сначала называешь меня «радость моя», а потом прогоняешь… — начала она.
Не успела девица опомниться, как оказалась у дверей. Дэнни схватил пальто и одновременно позвонил в «скорую».
Орла услышала адрес дома на Тара-роуд.
— Кто заболел? Что, роды начались? — спросила она, испугавшись до полусмерти.
— До свидания, Орла, — бросил Дэнни и побежал на улицу ловить такси.
Лицо у Барни было пепельно-серым. Он сидел в кресле рядом с кроватью. Полли безуспешно пыталась его одеть.
— Бросьте вы этот галстук! — рявкнул Дэнни. — Лучше спуститесь и скажите шоферу, чтобы он поднялся… и помог мне свести его по лестнице.
Полли на мгновение замешкалась.
— Вам известно, как Барни ненавидит тех, кто знает о его делах.
— О боже, Полли, это всего лишь таксист, а не сотрудник экономической контрразведки. Барни нужно доставить к нам как можно быстрее.
Барни крепко прижал руку к груди и сказал:
— Ради бога, не говорите обо мне так, словно меня здесь нет. Полли, беги за таксистом со всех ног. — А потом более мягко обратился к Дэнни: — Спасибо, что приехал и во всем разобрался.
— Все будет в порядке. — Дэнни поддерживал его бережнее, чем родного отца.
— Если дело окажется хуже, чем я предполагал, ты присмотришь за бизнесом?
— Через сорок восемь часов вы сможете присматривать за ним сами, — ответил Дэнни.
— Просто на всякий случай…
— Если просто на всякий случай, тогда ладно. Присмотрю, — лаконично ответил Дэнни, зная, что этого от него и ждут.
В этот момент пришел таксист. Если он и узнал Барни Маккарти, то не подал виду. Ему предстояла нелегкая работа: спустить грузного человека с болью в груди по узкой лестнице фешенебельного многоквартирного дома и ехать в другое место, где больного должна была забрать «скорая». Но он был человеком тертым и слишком долго водил такси, чтобы удивляться чему бы то ни было.
Хилари сидела в неприглядном приемном покое родильного дома и время от времени предпринимала безуспешные попытки найти Дэнни. Она звонила матери, но та не отвечала. Хилари не знала, что в это время мать сидела, сжимая в руках письмо, сообщавшее, что ее трудовая жизнь кончилась.
Нора Джонсон была так расстроена, что не брала трубку. Сначала нужно было собраться с духом и решить, что делать дальше.
— Дэнни! — прозвучало на всю палату, а потом наружу вышла головка ребенка. Акушерка что-то говорила, но Рия ее почти не слышала:
— Все хорошо, Рия. Все уже позади. У вас прекрасная девочка. Само совершенство.
Рия еще никогда не чувствовала себя такой усталой.