— И что бы означали её слова другой девице, что она у неё единственная?..
Я не удержалась и покраснела, хотя была уверена, что краснеть от стыда разучилась лет в пять. Бедный судья при всех своих навыках и умениях много не знал об этом мире.
— Думаю, это была какая-то метафора, — быстро сказала я. — А вот Римсби…
Входная дверь скрипнула и от двери послышался несмелый мужской голос:
— Господин судья, к вам посетитель…
— Я же сказал, чтобы никого не впускали, — с досадой ответил Кроу.
— Даже меня не примешь? — теперь прозвучал голос женский, и судья медленно закрыл дверцы шкафа, оставив меня в темноте.
Кто это там к нему притащился?!.
Приникнув к щелке, я увидела, что судья застыл столбом, а к столу подошла дама в черном дорожном платье, с густой вуалью на лице.
— Вот уж не ожидала увидеть тебя в этом захолустье, Рейвен, — произнесла дама насмешливо и откинула вуаль медленным, красивым и выверенным жестом, открыв белое нежное личико. — Но тем не менее, я рада тебя видеть. Всё-таки мы не чужие друг другу люди.
— Не чужие? — спросил судья таким голосом, будто ему разом прибили обе ноги к полу. — Это после того, как ты упекла меня в сумасшедший дом?
Я позабыла о пыли и тесноте, уставившись на женщину с утроенным интересом. Вот эта дама — жена судьи? Ну, то есть — бывшая жена?.. И что она здесь делает?..
— Зачем же вспоминать только плохое? — дама небрежным жестом сняла перчатки и бросила их на стол.
Судья, наконец-то, ожил, и быстро подошел к столу. Смахнул перчатки на пол, свернул в трубочку показания Димака и убрал в сундучок, щелкнув замком.
— Очень невежливо, — заметила дама, поднимая перчатки и отряхивая. Потом она подумала, покрутила их в руке и… снова бросила на пол. — Мне они не нужны, — заявила она с безмятежной улыбкой. — Надену другие.
— Ты зачем здесь? — мрачно спросил судья, избегая даже смотреть в сторону шкафа.
— Странный вопрос, — ответила она с усмешкой. — Ты ведь судья? Я приехала, чтобы подтвердить своё проживание в этом городе. Документы показать, или ты помнишь, как меня зовут?
— Не надо документов, — буркнул Кроу. — Можешь идти, я сделаю отметку о твоём приезде.
— Спасибо, — поблагодарила она его с величественной улыбкой. — Мне не хотелось проводить в этом мрачном здании слишком много времени.
— Тогда уходи поскорее, — посоветовал он ей без особой любезности. — И надеюсь, ты не задержишься здесь надолго. Этот город не подходит для таких блистательных и важных особ, как ты.
— Это комплимент? — она, вроде бы, собиралась уходить, но что-то всё не уходила.
Кроу промолчал, и дама продолжила:
— Но я тебя разочарую. Мне очень нравится этот городок. Мой доктор посоветовал пожить здесь, чтобы поправить здоровье, и я с удовольствием воспользуюсь его рекомендациями.
— Вот только не надо врать про докторов и здоровье, — отрезал судья. — Не знаю, зачем ты сюда приехала, Анна, только лучше бы ты здесь не задерживалась.
— Надеюсь, это не угрозы с твоей стороны, Рейвен?
Мне стало душно в шкафу. Особенно после того, как эта особа назвала судью по имени. Было странно и неприятно, что его называют по имени. И сама ситуация была неприятная. Хоть бы эта донна Анна поскорее убралась. Я вспомнила всё, что слышала о бывшей жене судьи от господина графа: красавица, богачка, единственная дочь королевского казначея…Зачем такой женщине такой неперспективный брак? Может, сыграло свою роль расположение короля? Всегда лучше иметь в родственниках тех, кто при власти и наделен королевскими полномочиями…
Судья упорно отмалчивался, и госпожа Анна поправила вуаль, напоследок окинув бывшего мужа взглядом, в котором были и насмешка, и жалость, и легкое презрение.
— И всё же я была рада видеть тебя, Рейвен, — сказала она равнодушно. — Хоть ты сейчас и похож на разбойника. Как же ты опустился… — покачав головой, дамочка, наконец-то, решила удалиться и пошла к выходу.
Я ждала, что сейчас судья ответит что-то резкое, съязвит, напомнит о годе в Бедламе, чтобы поставить на место эту высокомерную красавицу, но он молчал, глядя в пол и постукивая пальцами по столешнице.
Неужели, ничего не скажет?!. Неужели, позволит дамочке уйти, оставив за собой последнее слово?!
Подавшись немного вперёд, я в щёлку смотрела, как удаляется бывшая жена судьи — шурша шелками, изящно поддерживая белой ручкой с наманикюренными ноготочками подол юбки, грациозно оглядываясь через плечо и с сожалением качая головой. Ну просто ангел во плоти, а не женщина, которая упекла мужа в сумасшедший дом!
Я подумала так и тут же мысленно осадила себя: Светик, Светик, не пыли. Ты не знаешь, что у них там произошло. Обычно оба бывают виноваты, что брак распался. Судья тоже — тот ещё крендель, так что не надо считать его жертвой. Это совсем не твоё дело, пусть разбираются сами, пусть…
От пыли защекотало нос, я потерла переносицу, задержала дыхание, но как ни силилась — удержаться не смогла, и… оглушительно чихнула!..
— Кто это? — тут же воскликнула госпожа Анна.
— Ты собиралась уходить, — напомнил судья, направляясь к шкафу.
Но прекрасная донна Анна оказалась проворнее — куда только девалась аристократическая неспешность! Женщина промчалась к шкафу и распахнула его прежде, чем судья успел её остановить.
— Боже, что это?.. Что это за босячка в твоём кабинете? — услышала я растерянный голос и увидела совсем рядом нежное личико с широко распахнутыми глазами.
А потом ещё раз чихнула.
— Что это такое, Рейвен? — повторила госпожа Анна. — И почему она в твоём шкафу?
— Позвольте представиться, — сказала я прежде, чем судья успел хоть слово сказать, — Эдит Миллард, мельничиха из Тихого Омута. Только отойдите, пожалуйста, я хочу вылезти…
Бывшая супруга судьи, похоже, была и впрямь потрясена, потому что послушно отступила, и я выбралась из шкафа, отряхивая юбку.
— Ноги затекли, — объяснила я дружелюбно, сделав штук десять книксенов, а потом начиная упражнение «наклоны в сторону», — и бока тоже…
— Что за вульгарная особа? — госпожа Анна опомнилась и перешла в наступление. — Зачем ты посадил её в шкаф?!
И снова я опередила судью, прежде чем он ляпнул бы что-нибудь, что повредило нашему общему делу — борьбе против ведьм. А может, мне просто очень не понравилась чистенькая и хорошенькая госпожа Бывшая, и хотелось вести себя при ней именно как босячка и вульгарная особа.
— Я прохожу подозреваемой по делу о трёх убийствах, — доверительно сказала я, глядя на элегантную даму самым невинным взглядом. — Но я не виновата — правда-правда! Только господин судья почему-то не верит, вот и посадил меня в шкаф, чтобы одумалась. И я сижу там, сижу, а тут вы… Но не беспокойтесь, сударыня, я никому не расскажу вашу тайну. Особенно если вы мне приплатите за молчание, — тут я протянула к женщине