— Я, наверное, должна… — начинаю я, но не могу закончить из-за смущения.
Его рука пробегает по блондинистым волосам, убирая длинные пряди волос с идеальной формы лба. Теперь лицо полностью открыто, и его зоркие глаза, и прямая линия губ полностью выдают его нервное состояние. Он неровно выталкивает воздух из своих легких и зеленые глаза, которые иногда не дают мне спать по ночам начинают изучение моей комнаты.
— Тебе нужна, э-э-э… помощь? — спрашивает он, прочищая горло.
— Э-э-э… нет, — отвечаю я, мечтая провалиться под землю.
Кончики его ушей становятся цвета спелой вишни.
— Когда у Рисы… произошло это первый раз, — он замолкает и вглядывается в группу, которая изображена на плакате над моей кроватью. — Моя мама помогла ей, ну ты знаешь.
Я качаю головой.
Диллон так глубоко вздыхает, что видно как поднимаются его плечи, а затем опускаются вниз.
— Она читала ей инструкцию. Я могу почитать.
Провалиться. Мне. Сейчас.
Мой «чтец» надолго закрывает глаза и еще раз глубоко вздыхает.
— Я имею в виду, что могу помочь тебе с инструкцией. Или я могу сбегать домой и посмотреть, на месте ли сестра.
Я использую толстовку этого парня, чтобы прикрыть пятно от месячных на джинсах, а теперь он стоит в моей комнате и предлагает помощь с инструкцией к тампонам. Что может быть более постыдным, чем это? Со мной такого никогда не происходило. И вместо того, что бы выпрыгнуть из окна и таким образом закончить эту сумасшедшую жизнь, я лезу под кровать за коробкой тампонов, которые я отказалась брать в школу и передаю ему.
До конца недели мы избегаем встречи глазами, но это не потому, что я этого не хочу.
Все потому, что я должна быть аккуратна в своих желаниях.
Глава 6
Диллон
Я подхожу прямо на крыльцо семейства Файнел и останавливаюсь на коврике с надписью «Добро пожаловать!», прежде чем стучу в желтую дверь.
— Пен не очень хорошо себя чувствует, милый! — эту ложь Сони, которую я слушаю от нее каждый день, начиная с понедельника. Она выдавливает улыбку на своем круглом лице. — Ну, знаешь! Девчачьи проблемы.
Много всего, в чем я не спец, но у меня есть родная сестра-подросток, которая целую неделю, каждый месяц, поедает мороженное тоннами и рычит на меня, если я зачерпываю ложку из ее ведра. А еще, в эти дни, намного больше табачного дыма проникает из ее комнаты, чем обычно. Мне вот интересно, а у нее тоже случаются припадки слез и жалоб и всех этих: «Ты не знаешь, каково сейчас мне!»? Но даже Риса, не пропускает четыре дня школы из-за «девчачьих проблем».
Сегодня с утра меня приветствует Уэйн. Без сомнения он намного больше зарос с прошлого раза, как я его видел.
— Что тебе нужно, парень? — его разросшаяся борода двигается в такт его словам. Запах только что заваренного кофе доносится с кухни и ранит меня прямо в желудок, заставляя его урчать.
Я распрямляю спину и довольно отчетливо говорю, забывая про дикое желание есть и огромные мускулистые руки.
— Я пришел, чтобы проводить Пенелопу в школу, — заявляю я.
Мистер Файнел пытается закрыть дверь прямо перед моим носом, но миссис Файнел кричит откуда-то из дома:
— Уэйн, будь вежлив с мальчиком Декеров!
«Снежный человек» стоит, облокотившись на дверную раму, скрестив руки на своей огромной груди. Густой мех его груди туго упакован под хлопковой футболкой с эмблемой университетской спортивной команды по футболу Кастл Рэйн и торчит только в районе шеи. Темные глаза уставились на меня из-под лохматых бровей, и я, клянусь! слышу, как хрустят его костяшки под волосатыми пальцами.
— Нет, — просто говорит он.
Потирая заднюю сторону шеи, я продумываю свои шансы против «Гиганта», чтобы прорваться к его дочери. Скорее всего, я быстрее его, и вся моя задумка вещь стоящая, с условием, конечно, что я ее смогу найти. Она не только не появляется в школе, но и не подходит к окну. Так что, в этом деле нет ничего такого, что бы я ни смог сделать ради нее.
Мистер Файнел смеется, словно прочитал мои мысли.
— Сегодня она собирается в школу, парень. Я ее отвезу.
Мое сердцебиение восстанавливается, ладони теплеют, и я чувствую легкие покалывания в животе.
Сегодня я увижу Пен, правда, не так скоро как я надеялся.
— Я могу ее подождать, если она еще не готова, — говорю я, поднимаясь на носочки, чтобы лучше разглядеть обстановку внутри дома. Я подрос на несколько дюймов с начала учебного года, но мне нужно еще немного, чтобы догнать по росту небритого «Фашиста».
Кустистые брови сходятся, и Уэйн делает шаг в мою сторону. Я делаю три назад.
— Ты пытаешься влезть между мной и моей дочерью, парень? Ты уверен?
Боясь выглядеть трусом перед огромным человеческим существом, которого я знаю, я встаю в боевую стойку, выпятив грудь… но, терплю неудачу, когда слова застревают в горле.
Когда я набираюсь храбрости и отвечаю, мой голос пищит.
— Нет! — отвечаю я как тринадцатилетний мальчик в период пубертатности. На сегодняшний день я именно им и являюсь.
Громовой раскат смеха «Снежного человека» сотрясает весь дом. Это отстой, потому что этот смех — на мой счет. Я боюсь произнести что-то еще из-за своего дребезжащего голоса, поэтому я просто спокойно стою и жду.
— Она скоро спустится к тебе, паренек, — говорит он, прежде чем закрыть дверь.
Я все еще слышу его смех.
* * *
Роджер Морис тараторит без перерыва.
— Вы же лучшие друзья с Пенелопой, так? Она немного странная, верно? Немного другая.
Своеобразная такая. Она с тобой разговаривает? Она совершенно не общается со мной.
Однажды я угостил её печеньем. Но она все равно не разговаривает со мной. Хотя печенье взяла.
Я практически его не знаю, но вмажу по его дурацкому рту, если он скажет хоть еще одно плохое слово про Пен.
— А что там с очками? — спрашивает он, пиная ногой камень из бордюрного ограждения прямо на парковку. — Почему ей разрешается носить солнцезащитные очки в классе, когда всем остальным нельзя?
Автомобили выстроились внутри U-образной парковки в передней части школы. Когда одна машина выезжает, ее место занимает подъехавшая другая. Серебряный Крайслер, который я поджидаю все еще не подъехал, и остается буквально несколько минут до начала занятий, когда мы уже должны сидеть на своих местах.
— У нее классные очки, — говорю я, вытягивая шею, чтобы было лучше видно, какая машина подъезжает следом.
Это Пенелопа.
— Ну, типа того, — говорит Роджер. Он поднимает свой рюкзак с земли и кидает его за плечо. — Но она все равно странная.
Я разворачиваюсь, чтобы треснуть этого парня по башке, и в то же время слышу голос Уэйна Файнела, произносящий мое имя. В его интонации все еще слышится налет юмора.
— Иди-ка сюда, парень, — приказывает он. Могу