Они так и не закончили игру, но когда подошло время отправляться в студию, Элис была впереди на 200 очков. В начале игры Нил собирался дать девушке выиграть, но оказалось, что в этом нет нужды. Элис была умелым игроком, хотя и утверждала, что все дело в везении.

— Очень умная машинка, — заявила Элис. — Тебе просто попадались не те буквы. Надеюсь, в следующий раз справедливость восторжествует.

Уловив слова «в следующий раз», Нил уложил их, подобно драгоценной бабочке, в тот уголок своей памяти, в котором хранилось все связанное с Элис.

Они выбросили пустые пакеты из-под апельсинового сока в корзину. Затем Элис вывела Нила из каморки и заперла дверь. Они пошли по коридору по направлению к зрительному залу. Стены были покрашены в какой-то отвратительный оттенок зеленого цвета, а на бетонном полу играли отблески люминесцентных ламп. В воздухе стоял резкий металлический запах, в котором можно было уловить сырость и какое-то дезинфицирующее средство. Кое-где на стенах висели звезды с портретами ведущих различных телепрограмм, которые когда-то здесь снимались. Не все из этих ведущих были знаменитыми, а некоторые из них даже успели умереть.

— Тут очень чисто, — заметил Нил и вновь был вознагражден улыбкой Элис.

Когда они повернули за угол и направились ко входу в студию, то в другом конце коридора заметили идущего навстречу им высокого молодого человека, который нес большую полотняную сумку. Усы на его лице были очень похожи на накладные. Завиден парочку, он замер на месте. Нил с Элис также остановились.

— Ты его знаешь? — прошептал Нил.

— Кажется, нет, — ответила Элис.

— Можем вернуться.

— Нет, все в порядке.

На лице Элис появилось то же решительное выражение, на которое Нил обратил внимание лишь несколько минут назад — перед тем, как она выставила второе семибуквенное слово.

— Мы должны побывать там, — продолжала она. — Тебе понравится, вот увидишь.

— Хорошо, — согласился Нил. — Если ты так уверена…

Они пошли дальше. Так же поступил и парень с ненастоящими усами — как будто их решение придало ему уверенности. Они поравнялись у входа в студию.

— Я из числа зрителей, — сообщил парень, топорща усы.

— Мы тоже, — сказал Нил.

Казалось, эти слова успокоили парня, вернее, еще подростка. Он открыл дверь студии, и они вошли.

Элис выбрала самое подходящее время — большинство мест были уже заняты. Нила, который до этого никогда не бывал в телестудии, удивили ее небольшие размеры — здесь могли разместиться лишь несколько десятков человек. Как они и надеялись, зрители программы — главным образом пожилые женщины в блузах, жакетах и шляпках различных оттенков кремового цвета — увлеченно болтали о чем-то и не обратили на прибывших никакого внимания. Глаза Элис стремительно оглядели зрительный зал — сейчас она напоминала кролика, который вылез из норы и оценивает, не опасен ли для него окружающий мир.

— Ты увидела кого-нибудь из знакомых? — спросил Нил.

— Нет, — ответила Элис. — Должно быть, все телевизионщики готовятся к съемкам.

Нил наконец выдохнул и только после этого осознал, что он все это время стоял, затаив дыхание. Это посещение телестудии Элис организовала специально для него, и он знал, что никогда не простит себе, если из-за него у девушки будут неприятности.

Парень с накладными усами уже успел найти себе место в задних рядах зала. Элис и Нил отыскали два незанятых сиденья впереди, и как только они устроились, женщина рядом с Нилом предложила ему леденец. Он выбрал один для себя и один для Элис — вишневый, ее любимый.

Нил огляделся. Они сидели на длинных мягких скамьях, а перед ними высилась небольшая сцена, которая должна была представлять собой древнегреческий храм, но вид получился, скажем прямо, весьма убогий. Полуразвалившиеся колонны и живописные, по задумке авторов, руины были изготовлены из полистирола, виноградная лоза — из пластмассы, а неизменный закат на заднем плане был воссоздан с помощью красного полиэтилена и электрических лампочек. Несложно было заметить, что все эти декорации не рассыпались только благодаря булавкам и липкой ленте.

— Что скажешь? — спросила Элис. — Нравится?

— А о чем будет программа? — поинтересовался Нил.

— Вроде как это дельфийский оракул.

— Оракул? Это что-то типа предсказателя?

— Точно.

— Значит, в этой программе будут предсказатели? Причем фальшивые?

— Я не знаю, фальшивые они или нет.

— Они все обманщики, — заявил Нил. — Элис, ты просто прелесть. Откуда ты знала, что я обожаю такие штуки?

— Ты сам мне сказал.

— Когда?

— Где-то полтора года назад. Это было в твоей конторе, на следующий день после того как ты посмотрел «Дом с привидениями». Ты сказал, что обожаешь все это поддельное мистическое дерьмо. Извини, но ты сам так говорил.

— Подумать только, ты все помнишь…

— Ну конечно же, помню, — сказала Элис. — Так я права? Ты действительно все это любишь?

— Очень, — ответил Нил. — Я в восторге. Поверить не могу, что ты решилась пригласить меня сюда.

— Да пустяки, так на моем месте поступил бы каждый.

— Но я и не пошел бы сюда с кем попало, — сказал Нил, и затем сделал так, что их колени на целую секунду соприкоснулись.

За выцветшими черными кулисами готовился к выходу Аполлон. Пространство за сценой впечатляло ничуть не более, чем гримерная. Все здесь было загромождено разнообразным техническим мусором: камерами, осветительными приборами, проводами со свисающей с концов изоляцией… Из-за занавеса до Аполлона доносились приглушенные старушечьи голоса, и создавалось впечатление, что ты зашел в столовую дома для престарелых. Аполлон осторожно выглянул в зал. Он не ошибся — зрительская аудитория на самом деле состояла в основном из женщин, расцвет которых остался далеко в прошлом, а некоторые из дамочек даже успели достичь стадии полураспада. Кое-кто уже вязал. Аполлон отступил на шаг, посмотрел на Афродиту, которая примостилась на большом мотке толстого кабеля, и постарался непринужденно улыбнуться.

— Осталось