Тим Макшейн пришел на панихиду по моей матери, появившись в ритуальном зале похоронного бюро «Келли и Доран» вместе с Долли Мак-Ки. Долли встала рядом с гробом и спела «Аве Мария» – это было незабываемо. Тим Макшейн пожал мне руку, но я ничего при этом не почувствовала. Ну и слава богу. Я думала только о маме. Как я буду без нее теперь?
– Ты почувствуешь ее присутствие, – заверила меня тетя Нелли.
И мне действительно показалось, что она рада расположиться рядом с отцом, а не на Кэлвери, где для нее не было места. Мы похороним их обоих на новом кладбище Маунт Кармел. Эд все организовал: купил участок и прислал из Санитарной службы бригаду, которая выкопала гроб отца на Кэлвери и перевезла его на Маунт Кармел. Все это произошло за один день, и теперь папины останки были готовы упокоиться рядом с мамой.
– Дорого, – ворчала Генриетта. – Очень дорого.
Но, ради всего святого, разве все мы не хотим, чтобы они были вместе?
– А как же бабушка Онора? – спросила я у Эда. – Теперь она осталась на Кэлвери одна.
– Она там не одна, а с бабушкой Майрой, дедушкой Патриком и сыном Майры Джонни Огом, – ответил он. – Там также покоятся полковник Маллигэн и все солдаты, павшие во время Гражданской войны. Так что за нее не волнуйся, Нони.
Джим и мама ушли в течение одной недели. В моей голове это никак не укладывалось. И я все ждала, что вот сейчас на кухню войдет мама…
* * *Прошла еще одна неделя, прежде чем я смогла вернуться на работу. Оставаться дома с Генриеттой было просто невыносимо. Ради памяти мамы я решила быть доброй и любящей сестрой. Но, видит бог, Генриетта могла вывести из себя даже святого.
– Если бы ты все сказала мне в самый первый вечер… – заявила она мне. – Джима нужно было отвезти в больницу. И тогда он не заразил бы маму. Можно было спасти их обоих.
Это казалось бредом, но все же…
Я была очень рада вновь оказаться в нашей студии с Розой.
– Ты никогда не сможешь полностью оправиться от этой потери, – сказала Роза. – Но твоя мама будет с тобой. И ты снова будешь счастлива, Нони. Я понимаю, что это кажется невозможным, но она поможет тебе в этом. Потому что она очень хотела, чтобы ты была счастлива. Я точно это знаю.
Я нашла утешение в работе. Мы получили новую швейную машинку Зингера, и Роза сшила по моим эскизам платье, которое понравилось мистеру Бартлетту. Его выкройка будет в нашем каталоге.
И все же я так скучала по маме! Кое-как прошел первый месяц. Однажды я вышла из «Уорд» и увидела на углу Тима Макшейна. Он взял меня за руку и повел через улицу, к своему «Олдсмобилю».
Тим помог мне подняться в машину. Я села вплотную к нему, и мы поехали на север, а потом на восток, в маленькую гостиничку с убогими номерами на Стейт-стрит, где злая фея целиком овладела мной.
Так все и началось.
Глава 3
Гостиница на Стейт-стрит
1903–1911
Бабушка Онора никогда не рассказывала, что женщины, попавшиеся в лапы злой феи, то уходили в ее волшебную страну, то возвращались из нее. Но со мной в последующие восемь лет все происходило именно так. Хотя Тим уверял, что у них с Долли отдельные жизни, на самом деле жили они вместе. Он снимал люкс в отеле «Палмер Хаус» через холл от ее номера. Однако он также снимал еще и комнатку в маленькой гостинице на Стейт-стрит неподалеку от собора Святого Имени Господнего, и эта большая церковь из белого камня всегда служила мне укором, когда я возвращалась от Тима в свою реальную жизнь. Мы встречались каждую неделю, по вторникам и четвергам, с четырех до семи, когда у Долли были назначены специальные косметические процедуры, за исключением Рождества, которое я проводила со своей семьей, и августа, когда Тим с Долли уезжали на курорт, в Саратогу.
Иногда он звонил мне в «Монтгомери Уорд» и со свойственной ему наглостью заявлял моей помощнице, что миссис Долли Мак-Ки хотела бы увидеть последние эскизы мисс Келли или желает примерить одно из платьев. Верьте или нет, но Тим использовал Долли в качестве связующего звена между нами. Она об этом и не догадывалась – по крайней мере, так думала я, – а в «Монтгомери Уорд» все, разумеется, были в восторге оттого, что великая Долли Мак-Ки заказывает наши модели. В том числе и Роза, которая не только разрабатывала выкройки для Долли, но и превращала их в великолепные платья. Это были не сказочные вечерние наряды, в которых Долли выходила на сцену, и даже не дневные костюмы, в которых она появлялась на ланчах в ресторанах «Хенрикки» или «Бергхоффе». Нет, наши простые платья она надевала в своей «приватной жизни», как об этом написала «Трибьюн» в заказанной Тимом статье, где в качестве иллюстраций были использованы мои рисунки Долли в наших изделиях.
Стоит заметить, меня настолько мучили угрызения совести, что я была уверена, что не смогу смотреть Долли в глаза. Однако теперь я непринужденно смеялась с ней за ланчем и вела всю свою семью в театр Маквикера, когда в город на гастроли приезжал Кохан. Долли пела со сцены «Поверь мне, если бы эта магия молодости» и продолжала уверять Джорджа М. Кохана в своей преданности, тогда как вне подмостков Тим изменял ей со мной каждую неделю.
О, вначале я очень переживала. В первый год я сто раз обещала себе больше никогда не подниматься по крутой лестнице в тот гостиничный номер. Но Тим сказал, что на самом деле я очень помогаю Долли, поскольку он стал намного добрее и заботливее по отношению к ней с тех пор, как мы начали встречаться с ним на Норт Стейт-стрит. Должна признаться, я и сама стала мягче относиться к Генриетте. Сестра уже не так меня раздражала. Она все так же брюзжала и заводилась с полоборота, но теперь я твердила себе: «Она просто расстроена». Тим объяснил, что женщины нуждаются в сексе не меньше, чем мужчины, но большинство из них не знает об этом.
– Разговоры о любви всегда заводят тогда, когда на самом деле хотят секса, – любил повторять он, как будто любовь была величайшим надувательством на свете.
– Полагаю, ты судишь исключительно по собственному опыту, – сказала я ему, одеваясь, года через полтора после начала