– Джорджина, девочка моя, тебе не убежать из Куба.
Эти слова заставляют меня замереть и обернуться назад.
Что? Не может быть!
– Я не в Кубе! – почти кричу я.
Старик стоит и мнет в руках какой-то лист. Рэй выбегает и словно послушный ребенок останавливается по велению руки старика, Рэй находится немного позади владельца дома и напряженно сжимает кулаки. Мой взгляд бегает от одного мужчины к другому и периодически останавливается на листе. Интуитивно ощущаю, что этот лист предназначен мне. С опаской подхожу к людям, которые в этот момент очень сильно пугают меня. Протягиваю руку и выхватываю листок у Дельгадо-старшего. Разворачиваю его и вижу извещение, то самое, о стоянке мотоцикла, который я угнала и переправила на Корву.
Какого хрена?
Непонимающе перевожу взгляд на Рэя, он разглядывает меня, но в его взгляде нет никакого интереса.
– Что это? – спрашиваю у Дельгадо-старшего.
Я вообще ничего не понимаю. Я не в Кубе! Нет! Я не могу поверить, что всё что было – это лишь игра моего воображения.
– Ты всех погубила. – слышу голос Гаррета, и тут же оборачиваюсь. Вижу перед собой дядю Эрна с дырой во лбу, из которой сочится алая кровь, Клару, её словно сшили по лоскутам, от падения девушку удерживает её брат, его лицо серое, синие губы приоткрываются, и оттуда выползает муха, взмахивает крыльями и улетает.
Сердце отбивает чечетку, пытаюсь проморгаться, но видение не исчезает.
Немного правее стоят Челси, Коди и Гаррет, они все в крови. Замечаю в руке Гаррета длинный нож, он переворачивает оружие лезвием к себе, обхватывает рукоять двумя руками и, смотря мне в глаза, печально говорит:
– Ты и меня убила. – замахивается и вонзает нож себе прямо в живот, парень оседает на пол, а меня сшибает волна ужаса. Опомнившись, подбегаю к нему и кричу.
–Гаррет, нет! Нет! – парень пытается прокрутить нож. – Гаррет, прекрати!
Протягиваю руки, чтобы забрать нож, но стоит мне его коснуться, как Гаррет рассыпается в песок, и его тело уносит несуществующим ветром, которого и быть не может в закрытом доме Дельгадо-старшего.
Открываю глаза и чувствую облегчение.
Сон. Это был всего лишь сон.
Дыхание тяжелое и сбитое, на лбу выступила испарина, а ногти врезаются в ладони.
– Мне, конечно, приятно, что я тебе снился, – резко сажусь на кровати и смотрю направо, в точно такой же стеклянной комнате у дальней стены на кровати сидит Гаррет. – Но в основном девушки кричат: "Да, Гаррет, да".
Живой. Он живой.
Чертов сон!
Устало провожу руками по лицу, избавляясь от остатков сновидения, и начинаю рассматривать место, где нахожусь. Комната примерно три на три метра. Стеклянные стены, белые пол и потолок. В так называемом аквариуме нет ничего, кроме кровати, которая больше похожа на больничную, её в одно мгновение можно сделать в кресло или же снова вернуть в горизонтальное положение. И стул. Обычный неприметный стул на четырех ножках и с гладкой плавно изогнутой спинкой, и он тоже белого цвета. Освещение находится в коридоре… Вот черт!
Встаю с кровати и медленно иду к стеклянной стене. Прикасаюсь к ней ладонью, и вокруг руки моментально появляется испарина. Но не моя клетка шокирует меня, а то, что находится за её пределами. В обе стороны от меня, а также напротив, расположены десятки, возможно и больше, идентичных комнат, в каждой находится по одному человеку. Кто-то спит, кто-то сидит на кровати или стуле, кто-то расхаживает из стороны в сторону. Рядом с каждой комнатой находится военный или охранник. Они стоят словно статуи – недвижимые и безэмоциональные, облачены в черные костюмы с множеством карманов, по всей одежде распихано оружие: ножи, пистолеты, запасные обоймы патронов.
Концентрирую свой слух, и тут же до меня доносится жизнь этого места. Шелест простыней, тихий бубнеж заключенных, босые шаги по прохладному полу. Переключаю свое внимание на друзей по несчастью, они, как и я, облачены в серую одежду: просторные легкие брюки и широкую футболку с глубоким v-образным вырезом. Я бы назвала нашу одежду – пижама сумасшедшего. Она бы отлично вписалась в стены дурдома.
Возвращаюсь к кровати и сажусь на неё, подобрав под себя ноги, самый громкий звук заставляет меня обернуться и посмотреть на комнату Гаррета. Он толкает практически единственный предмет интерьера от противоположной стены ко мне. Расположив кровать по ту сторону стекла, ложится и закидывает за голову руки. Осматриваю стену между нами и на самом верху, под потолком замечаю квадратные отверстия, они идут по периметру аквариума, видимо, так мы получаем кислород и благодаря этим отверстиям можем разговаривать, слыша друг друга.
– Ты как? – спрашиваю я.
– Хрен знает. – Гаррет бросает на меня косой взгляд. – А ты?
– Так же. – ложусь на кровать и понимаю, что если убрать стекло, получается, что мы с Гарретом лежим на одной большой кровати и между нами не больше тридцати сантиметров. – Почему у наших дверей нет охраны?
– Думаю, мы скоро всё узнаем. Антония говорит, что к ней тоже не сразу приставили сопровождающего.
Резко поворачиваюсь и смотря на профиль парня, спрашиваю:
– Кто такая Антония?
– Девчонка из соседней комнаты-палаты-камеры. – слегка приподнимаюсь и смотрю через комнату Гаррета на лысую девушку, которая, прилипнув к стеклу, очень внимательно смотрит на нас огромными глазами. Заметив моё внимание к девушке, Гаррет фыркает и сообщает. – Не ревнуй, ты мне нравишься больше.
Несмотря на то, что Гаррет произнес это с былой иронией, я напряглась. Снова ложусь на кровать и, смотря в потолок, спрашиваю:
– И как давно ты очнулся?
– Минут за десять до тебя.
– И уже познакомился с соседкой? – в моём голосе слышится неверие.
– И не только. Я поговорил со всеми, кто был согласен это делать.
– Не удивлена. Что будем делать?
Гаррет какое-то время молчит, поворачиваюсь к нему и получаю односложное: "Ждать".
И мы ждали.
Ждали и ждали, но к нам так никто и не пришел. На тот момент мы даже не подозревали, что у нас куда больше соседей, чем десять-двадцать человек. Их сотни. Сотни тех, кто стал подопытными Дэвида Дельгадо. Люди, чьё тело – это просто сосуд нужных ингредиентов для извращенного коктейля фанатичного Доктора.
Глава третья
Под тихие разговоры подопытных самих с собой я уснула, а проснулась настолько резко,