Лицо Тримейна ничего не выражает. Нам не передается возбуждение из-за новой игры, и мы просто продолжаем смотреть. Матч-реванш – не сенсация. Если бы репортеры только знали, что Хидео действительно делал с помощью «НейроЛинка»…
«Я устал от ужасов этого мира, – сказал он мне. – Так что я заставлю их прекратиться».
– Ну, – начинает Рошан, проводя рукой по лицу, – если Хидео и беспокоит то, что случилось за последние несколько дней, он этого не показывает.
Тримейн сосредотачивает свое внимание на чем-то невидимом и быстро стучит по барной стойке. Несколько недель назад я бы возмутилась, оказавшись с ним в одной комнате. И сейчас я все жду, когда он огрызнется и снова назовет меня «принцессой Персик», но оказывается теперь он на нашей стороне.
– Что-то нашел? – спрашиваю я его.
– Я раскопал достоверные сведения о том, у скольких людей новые линзы. – Тримейн откидывается назад и выдыхает. – Девяносто восемь процентов.
В зале повисла такая густая тишина, что, кажется, ее можно было резать ножом как пирог. Девяносто восемь процентов всех пользователей теперь находятся под контролем алгоритма Хидео. Я думаю о длинных очередях, о полицейской ленте. От осознания масштаба происходящего у меня кружится голова.
– А другие два процента? – выдавливает из себя Эшер.
– Это те, кто все еще использует бета-линзы, – отвечает Тримейн, – и кто еще не переключился на другие. Эти ребята пока в безопасности. – Он окидывает взглядом бар. – А также мы и официальные игроки, ведь нам выдали бета-версии до того, как вышли финальные. Многим в «Темном мире», готов поспорить, тоже ничего не грозит. И единицам людей по всему миру, которые вообще не пользуются «НейроЛинком». Вот так. Все остальные в ловушке.
Никто не хочет ничего добавлять. Я не озвучиваю эту мысль, но знаю, что мы не сможем оставаться с бета-версиями навсегда. Говорят, что в эти линзы загрузят обновление, которое превратит их в линзы алгоритма во время церемонии закрытия Warcross.
А это произойдет через восемь дней.
– Осталось семь дней свободы, – наконец говорит Эшер, озвучивая то, о чем мы все думаем. – Если хотите ограбить банк, это ваш шанс.
Я бросаю взгляд на Тримейна:
– Получилось найти новую информацию по поводу самого алгоритма?
Он качает головой и поднимает перед нами экран. Это лабиринт из светящихся букв.
– Я не могу найти даже малейший его след. Видите это? – Он показывает на блок кода. – Основная последовательность регистрации. Здесь должно что-то быть.
– То есть ты хочешь сказать, что там не может быть алгоритма? – спрашиваю я.
– Да, я считаю, что это невозможно, да. Это все равно что смотреть на стул, парящий в воздухе без каких-либо канатов.
Я пришла к такому же заключению за последние несколько бессонных ночей, которые провела за исследованием каждой расщелины «НейроЛинк». Ничего. Как бы Хидео ни ввел свой алгоритм, найти его я не могу.
– Возможно, единственный способ получить к нему доступ – через самого Хидео, – вздыхаю я.
На экране Хидео теперь отвечает на вопросы журналистов. Он стоит в расслабленной позе, лицо кажется серьезным, а волосы немного взъерошены, но уложены идеально. Выглядит прекрасно, как всегда. Как он может оставаться таким спокойным? Я наклоняюсь вперед, словно тех нескольких мгновений, которые мы провели вместе в наших недолгих отношениях, достаточно, чтобы понять, о чем он думает.
Сон, приснившийся мне прошлой ночью, снова возникает в голове, и я почти чувствую, как его ладони скользят по моим голым рукам. У него такое грустное лицо. «Прости», – шепчет он. Потом появляется темный силуэт, наблюдавший за мной из угла комнаты, и стекло вокруг нас разлетается вдребезги.
– А как насчет тебя? – говорит Тримейн, вырывая меня из мыслей. – Есть новости от Ноля? Ты связывалась с Хидео?
Я делаю глубокий вдох и качаю головой.
– Я ни с кем не связывалась. По крайней мере, пока.
– Ты же не рассматриваешь предложение Ноля серьезно, правда? – Эшер подпер голову рукой и смотрит на меня с тревогой. С таким же выражением он смотрел на меня, будучи Капитаном, когда думал, что я не собираюсь выполнять его команды. – Не делай этого. Очевидно, что это ловушка.
– Хидео тоже оказался ловушкой, Эш, – говорит Хэмми. – И никто из нас этого не ожидал.
– Ну, Хидео никогда не пытался взорвать наше общежитие, – бормочет Эшер. – Слушайте, даже если Ноль серьезно хочет, чтобы Эми присоединилась к нему и помогла остановить Хидео, у него должны быть еще какие-то мотивы. Он вообще-то не примерный гражданин. Его помощь может принести куда больше проблем.
Тримейн кладет локти на стойку. Я все еще не привыкла видеть искреннюю тревогу на его лице, но оно меня успокаивает. Напоминает о том, что я не одна.
– Если мы с тобой, Эм, будем работать вместе, то сможем избежать помощи Ноля. Должны быть какие-то ниточки к Сасукэ Танака.
– Сасукэ Танака исчез без следа, – тихо говорит Рошан, наматывая на палочки лапшу. Его голос звучит спокойно и жестко.
Тримейн бросает на него взгляд:
– Следы всегда остаются, – отвечает он.
Эшер успевает заговорить прежде, чем между Рошаном и Тримейном повисает неловкая тишина.
– А что, если сначала связаться с Хидео? Скажи ему, что узнала, что его брат жив. Ты говорила, что он создал это все – Warcross, алгоритм – из-за брата, не так ли? Разве он не сделает ради него все, что угодно?
В мыслях я вижу, как Хидео смотрит на меня. Все, что я делаю, я делаю ради него. Он сказал мне это несколько недель назад, в горячем источнике, пока мы смотрели, как в небе появляются звезды.
Даже тогда он планировал свой алгоритм. Его слова обрели теперь новый смысл, и от этого у меня внутри все сжимается. Тепло воспоминания превращается в лед.
– Если Ноль действительно его брат, – отвечаю я.
– А ты считаешь, нет? Мы все это видели.
– Я знаю одно: что не могу быть полностью уверена. – Я без аппетита размешиваю лапшу в миске.
Хэмми задумчиво склоняет голову, и я буквально вижу, как в ее голове начинают крутиться шестеренки.
– Возможно, кто-то украл личность Сасукэ. Может, пытается сбить со следа, используя имя мертвого мальчика.
– Профиль-призрак, – бормочу я, соглашаясь. Я знаю про это потому, что сама так делала.
– Эми не стоит рассказывать Хидео ничего важного, если это может оказаться неправдой, – продолжает Хэмми. – Иначе он поведет себя непредсказуемо. Сначала нам нужны доказательства.
Рошан внезапно встает, со скрежетом отодвигая стул. Я резко поднимаю взгляд, но он уже выходит из бара через раздвижные двери.
– Эй, – зовет Хэмми, – ты в порядке?
Он останавливается, чтобы оглянуться.
– Что в порядке? То, что мы все сидим здесь, обсуждаем технические подробности того, как Эми должна броситься очертя голову в дело, в котором может погибнуть?
Мы замираем, так и непроизнесенные слова повисают в воздухе. Я никогда раньше не слышала злость в голосе Рошана, и это кажется неправильным.
Он смотрит на своих товарищей по команде, а затем