Поскольку Мэри физически и эмоционально отсутствовала из-за своих недугов, Фред автоматически становился единственным доступным родителем, но считать его воспитателем было бы ошибкой. Он твердо верил, что общение с маленькими детьми – не его забота, и по двенадцать часов шесть дней в неделю занимался делами своей компании Trump Management, как если бы его дети могли и сами позаботиться о себе. Он концентрировался на том, что было интересно ему: на своем все более успешном девелоперском бизнесе. На тот момент главными делами его жизни были два крупных жилищных комплекса в Бруклине – Shore Haven и Beach Haven.
Повторюсь, из-за отсутствия интереса к ним со стороны Фреда в самом неблагоприятном положении оказались Дональд и Роберт. Поступки младенца – это поведение, направленное на поддержание контакта, стремление к положительной, утешающей реакции воспитателя: улыбкой вызвать улыбку, слезами добиться объятий. Даже при нормальных обстоятельствах Фред посчитал бы любые подобного рода проявления источником раздражения, но Дональд и Роберт, скорее всего, были даже более надоедливыми, потому что они скучали по матери и были серьезно расстроены ее отсутствием. Однако чем больше было их огорчение, тем категоричнее Фред их отвергал. Он не любил, когда от него что-то требуют, и раздражение, спровоцированное навязчивостью детей, создало в семье Трампов опасное напряжение: демонстрируя поведение, биологически предназначенное запускать успокаивающую и утешающую реакцию со стороны родителей, наиболее уязвимые маленькие мальчики, наоборот, вызывали гнев или безразличие отца. Для Дональда и Роберта потребность в эмоциональной поддержке стала ассоциироваться с унижением, отчаянием и безнадежностью. Поскольку Фред не хотел, чтобы его беспокоили, когда он дома, ему было явно на руку, что дети так или иначе приучались в нем никак не нуждаться.
Стиль воспитания Фреда на самом деле усугубил негативные последствия отсутствия Мэри. В результате его дети были изолированы не только от остального мира, но и друг от друга. Начиная с этого времени для детей становилось все более трудно выстраивать отношения и находить единение с другими людьми. Это послужило одной из причин того, что братья и сестры Фредди в итоге его подвели; заступиться за него, а тем более помочь значило бы навлечь на себя гнев отца.
Когда Мэри заболела и Дональд внезапно был лишен главного источника поддержки и человеческого общения, Фред остался единственным человеком, на помощь которого он мог надеяться. Однако потребности Дональда, которые и до болезни матери удовлетворялись не всегда, отцом и вовсе не замечались. Фред, который в силу обстоятельств должен был бы стать для Дональда основным источником утешения, скорее вызывал страх или неприятие. И это поставило Дональда в невыносимое положение полной зависимости от отца, который, по всей вероятности, внушал ему ужас.
В некотором смысле ненадлежащее обращение с детьми представляет собой опыт, в котором чего-то или слишком много, или совершенно недостаточно. Дональд, потеряв контакт с матерью на важнейшем этапе своего развития, непосредственно столкнулся с «недостаточностью», что причинило ему глубокую психологическую травму. Совершенно неожиданно его нужды перестают удовлетворяться, а страхи и стремления остаются неутоленными. Брошенный матерью как минимум на год, имея отца, не только не способного удовлетворять его потребности, но и создать у него ощущение любви и защищенности, собственной ценности или человеческой общности, Дональд страдал от лишений, которые оставили шрам на всю жизнь. Черты характера, которые были этим обусловлены – проявления нарциссизма, хамства, завышенной самооценки, – в конечном итоге привлекли внимание моего деда, но не в том смысле, чтобы сгладить весь тот ужас, который этому предшествовал. По мере взросления Дональд подвергался действию отцовского «слишком» опосредованно – через наблюдение за тем, что происходило с Фредди, когда он был объектом слишком большого внимания, слишком больших ожиданий и, что наиболее существенно, слишком большого унижения.
С самого начала эгоизм Фреда исказил его приоритеты. Его забота о детях, какой бы она ни была, отражала его собственные потребности, а не их. Любовь ничего для него не значила, он не мог сопереживать их бедам, что является определяющей характеристикой социопата; он ожидал только подчинения. Дети не проводят подобных различий, и они верили в то, что отец их любит или что смогут каким-то образом его любовь заслужить. Но они также знали, пусть и всего лишь на подсознательном уровне, что «любовь» их отца (такая, которую они ощущали) была вовсе не бескорыстной.
Мэриэнн, Элизабет и Роберт в большей или меньшей степени испытывали то же, что и Дональд, потому что Фред совершенно не интересовался детьми. Его старший сын, носящий его имя, получал внимание Фреда просто потому, что рос продолжателем его дела.
Чтобы с этим совладать, Дональд начал развивать мощные, но примитивные способы защиты, отмеченные все возрастающей враждебностью к окружающим и кажущимся равнодушием к отсутствию матери и пренебрежению отца. Последнее со временем стало чем-то вроде выученной беспомощности, ввиду того, что это хоть и изолировало его от худших последствий его страданий, но также делало чрезвычайно затруднительным (а в долгосрочной перспективе, я бы сказала, невозможным) удовлетворение любых его эмоциональных потребностей: слишком нарочито он принялся демонстрировать, что совершенно их не имеет. На их месте этих потребностей выросли своего рода недовольство и поведенческие реакции – включая хамство, дерзость и задиристость, – которые на тот момент выполняли свою задачу, но со временем становились все менее уместными. При наличии должной заботы и внимания преодолеть их было бы возможно. К несчастью для Дональда и всех остальных на нашей планете, эти поведенческие модели оформились в черты характера по причине того, что, как только Фред заметил своего шумного и сложного среднего сына, он их оценил. Иначе говоря, Фред Трамп начал одобрять, поощрять и поддерживать те качества Дональда, которые делали его, по сути, недостойным любви и являлись, помимо всего прочего, прямым результатом дурного обращения Фреда.
Мэри так никогда полностью и не оправилась. Изначально суетливая, она начала страдать бессонницей. Старшие дети встречали ее, в любое время бродящую по Дому, как беззвучный призрак. Однажды посреди ночи Фредди увидел, что она стоит на стремянке, разрисовывая коридор. Иногда по утрам дети обнаруживали ее без сознания в самых неожиданных местах; неоднократно все кончалось тем, что приходилось отправлять ее в больницу. Это поведение стало частью жизни Дома. Мэри получала помощь в связи с физическими травмами, которые она получала, но глубинные психологические проблемы, те, что заставляли ее попадать в ситуации повышенного риска, оставались без внимания.
Помимо периодических травм жены, Фред не догадывался (а если бы заметил, то ни в коем случае не признал бы), к каким негативным последствиям приводит его специфическое воспитание. В его понимании, проблемы со здоровьем жены на некоторое время заставили его ощутить пределы своего богатства и власти. Но, по сути, медицинские проблемы Мэри были всего лишь мелкой погрешностью в его величественной картине мира. Когда жена пошла на поправку, а строительство жилищных комплексов Shore Haven и Beach Haven (феноменально успешных) приблизилось к завершению, у Фреда все снова пошло именно так, как ему нужно.
Когда восьмилетний Фредди Трамп спросил, почему его находящаяся на последних сроках беременности мать так растолстела, беседа за обеденным столом замерла. Шел 1948 год, и семье Трампов, насчитывавшей