Столовый этикет в доме бабушки и деда был строг, а некоторые вещи Фред просто не переносил. «Не свинячь за столом!» – эта присказка проходила рефреном, и Фред, с ножом в руке, слегка постукивал его ручкой по плечу любого правонарушителя. (Когда подрастали Фриц, Дэвид и я, Роб и Дональд приняли эту эстафету, пожалуй, со слегка излишним энтузиазмом.) Были также вещи, о которых детям было не положено говорить, особенно в присутствии отца или бабушки. Когда Фредди захотелось узнать, как ребенок попал к маме в живот, Фред и его мать одновременно встали, не сказав ни слова, вышли из-за стола и покинули столовую. Фред не был ханжой, но Элизабет, суровая, застегнутая на все пуговицы женщина, сторонница строгих устоев викторианской морали, весьма вероятно, была.
Однако, несмотря на свои собственные косные представления в отношении гендерных ролей, она много лет тому назад сделала исключение для своего сына: через пару лет после того, как неожиданно умер отец Фреда, Элизабет стала деловым партнером своего пятнадцатилетнего сына.
Это стало возможным отчасти потому, что ее муж, мелкий предприниматель Фридрих Трумп, оставил после себя деньги и собственность примерно на 300 000 долларов в современных деньгах.
Фридрих, родившийся в Кальштадте, небольшой деревушке на западе Германии, сразу же по достижении 18-летнего возраста в 1885 году уехал в Соединенные Штаты, чтобы избежать обязательной военной службы. Большую часть своих денег он заработал на принадлежавших ему ресторанах и публичных домах в Британской Колумбии. Он спешно перебрался на Юкон на самом пике Золотой лихорадки и прибыльно распродал активы буквально перед тем, как этот бум внезапно завершился на пороге нового столетия.
В 1901 году, навещая свою семью в Германии, Фридрих познакомился и вступил в брак с Элизабет Крист – невысокой блондинкой, почти на двенадцать лет его моложе. Он привез свою молодую жену в Нью-Йорк, но через месяц после рождения их первого ребенка, девочки, которую они назвали Элизабет, пара вернулась в Германию с намерением осесть там постоянно. По причине обстоятельств, при которых Фридрих изначально покинул страну, власти уведомили его, что остаться он не может. В июле 1905 года Фридрих с женой – теперь уже беременной их вторым ребенком – и их двухлетней дочерью вернулись в Соединенные Штаты навсегда. Их два сына, Фредерик и Джон, родились в 1905 и 1907 годах соответственно. Со временем они поселились в Вудхейвене, Куинс[5], где все трое детей воспитывались на немецком языке.
Когда Фридрих умер от испанки, двенадцатилетний Фред стал главным мужчиной в семье. Несмотря на размеры наследственного имущества, оставшегося от мужа, Элизабет едва сводила концы с концами. Эпидемия гриппа, убившая 50 миллионов человек по всему миру, оказала дестабилизирующее воздействие на экономику, которая в противном случае могла бы на фоне войны процветать. Все еще проходя обучение в старших классах, Фред находил случайные подработки для того, чтобы материально помогать матери, и начал осваивать профессию строителя. Сколько он себя помнил, его мечтой всегда было стать строителем. Он использовал любую возможность, чтобы научиться этому делу, все аспекты которого вызывали его интерес, и в десятом классе при поддержке своей матери он начал строить и продавать гаражи в своем районе. Он понял, что у него получается, и с этого момента у него больше уже никогда иных интересов не было. Через два года после того, как Фред окончил школу, Элизабет создала компанию E. Trump and Son[6]. Она распознала особый талант сына, и этот бизнес, который давал ей возможность выполнять финансовые операции за своего не достигшего совершеннолетия среднего сына – в начале двадцатого века люди не достигали совершеннолетия до двадцати одного года, – был ее способом его поддержать. И компания, и семья процветали.
В двадцать пять лет Фред отправился на танцы, где познакомился с Мэри Энн Маклауд, которая недавно приехала из Шотландии. Согласно семейной легенде, когда он вернулся домой, то сказал матери, что встретил девушку, на которой собирается жениться.
Мэри родилась в 1912 году в Тонге, деревушке на острове Льюис, расположенном в сорока милях от северо-западного побережья Шотландии. Она была самой младшей из десяти детей, и ее детство было отмечено двумя трагедиями глобального масштаба, последняя из которых глубоко отразилась также и на ее будущем муже: Первой мировой войной и эпидемией испанского гриппа. Во время войны Льюис потерял несоразмерный процент своего мужского населения, и, по злой иронии судьбы, через два месяца после подписания перемирия (в ноябре 1918 года) корабль, доставлявший солдат домой на остров с большой земли, разбился о скалы всего в нескольких ярдах от берега. Это случилось рано утром 1 января 1919 года. Более 200 солдат из примерно 280, находившихся на борту, погибли в ледяной воде на расстоянии менее мили от гавани порта Stornoway Harbour. Остров потерял бо́льшую часть своих молодых мужчин. Любая девушка, надеющаяся найти мужа, должна была ловить удачу на стороне.
Мэри, одной из шести дочерей, предложили отправиться в путешествие в Америку, где и возможностей, и мужчин было больше.
В начале мая 1930 года Мэри взошла на борт лайнера «Трансильвания», чтобы воссоединиться с двумя своими сестрами, которые уже осели в Соединенных Штатах. Несмотря на ее статус прислуги, белой англосаксонке Мэри разрешили бы въезд в страну даже по новым драконовским правилам иммиграции, введенным девяносто лет спустя ее сыном. На следующий день после прибытия в Нью-Йорк ей исполнилось восемнадцать, и вскоре после этого она встретила Фреда.
Фред и Мэри поженились в субботу в январе 1936 года. Отметив событие в гостинице Carlyle на Манхэттене, они на одну ночь отправились в свадебное путешествие в Атлантик-Сити. В понедельник утром Фред вернулся в свой бруклинский офис.
Супружеская пара поселилась в своем первом доме на улице Wareham Road, чуть дальше вниз по улице от дома на Devonshire Road, где раньше Фред жил со своей матерью. В первые годы их брака Мэри пребывала в священном трепете от своего головокружительного успеха как в финансовом, так и в социальном плане. Статус прислуги с проживанием сменился на статус хозяйки дома с собственной прислугой, которой не приходится ежедневно бороться за выживание. Обладая свободным временем, которым можно было распоряжаться по собственному усмотрению, и деньгами, чтобы ходить по магазинам, она быстро забыла о своем прошлом, что, вероятно, объясняет, почему она так легко судила других, которые начинали при похожих обстоятельствах. Они с Фредом вели обычную жизнь со строго определенными ролями, отведенными мужу и жене. Он управлял своим бизнесом, который держал его в Бруклине по десять-двенадцать часов в день, шесть дней в неделю. Она занималась домом, но правили в нем он и – по меньшей мере поначалу – его мать. Элизабет была грозной свекровью, которая в первые годы брака своего сына делала все, чтобы Мэри поняла, кто тут на самом деле главный. Она навещала их в белых перчатках и доводила до сведения невестки, чего ждет от нее по части ведения домашнего хозяйства, прозрачно намекая на то, кем Мэри была до замужества.
Несмотря на издевки Элизабет, эти первые годы брака Фреда и Мэри были оживленными и исполненными надежд. Фред насвистывал, спускаясь по лестнице перед уходом на работу, а вернувшись вечером домой, насвистывал,