Теперь понятно, почему одиннадцатилетняя девчонка ведет себя словно прожженный ветеран боевых действий. Да и ее суперсила накладывает свой отпечаток. Оракулы всегда были не от мира сего.
— Не надо меня жалеть. Я нашла свое призвание. И хватить покрывать меня слюнями! — принялась отбиваться Провидица.
— Что, не смогла предвидеть такой поворот событий и избежать его? — усмехнулся я.
— Я не пялюсь на нити двадцать четыре часа в сутки! Нитей миллионы только в этой комнате. Их все просмотреть невозможно!
— Все-таки у тебя такой прриятный запах, несмотрря на змеиную составляющую. И вкус тоже!
— Хватит меня лизать! Песец, забери от меня свою гончую!
Девочка сопротивлялась, однако справиться с Громилой у нее не было никаких шансов.
— Она свободный человек, и сама выбирает, кого лизать, а кого кусать. Кстати, а что насчет профессора Садовничьего? Он больше не занимается экспериментами?
— Кто знает. После моего побега его понизили и перевели на мета-полигон, но не удивлюсь, если и там он чем-то промышляет. Да отцепись ты уже!
— Все, я запомнила твой вкус! — отлипла от нее Анна. — Полетели, Арртоф! Покатай меня, большая черрепаха!
— Черепаха? Это еще откуда?
— Не знаю. Мама так иногда говоррила. Наверное, из мультфильма времен до Падения. И надень рремни для полетов вдвоем! — достала она застежки со шкафа, которые мы привезли со Станции.
— Зачем? До города рукой подать.
— Но потом ведь отпрравимся на поиски Некроморфа?
— Ленивая такса.
— Я не такса!!! — возмутилась девушка. — Волкодав, алабай, волчица. Но никак не такса!!!
Похоже, мне удалось найти ее слабое место. Жаль я плохо разбирался в породах местных псовых.
— Гиена? — протянул я задумчиво, вспомнив учебник по зоологии.
— Я тебе покажу гиену!
На улицу я вышел вместе с Анной, которая запрыгнула мне на спину и принялась кусаться за разные доступные части головы.
Ибрагима удалось перехватить по пути на мета-маркет. Купец получил от меня пять обычных фильтров, которые я успел сконструировать ранее. Мужчина пообещал через несколько дней раздобыть ядра для обмена, но многое будет зависеть от экспортера, с которым вел дела Ибрагим. О связи Стального Курьера с купцом было известно, хотя в последнее время мы не встречались в людных местах. Поразмышляв, я все же передал одну из запасных раций мужчине, чтобы он сразу дал знать, когда придет товар. Будем надеяться, что в нашу следующую встречу опасаться Паука уже не придется.
Я подлетел к Анне, которую оставил в тупичке неподалеку.
— До завтра у нас еще есть время. Слетаем, осмотрим левый берег Корсы.
— Давно порра!
— Лететь придется далеко, — повернулся я спиной. — Так что держись крепче, моя сука.
Вдруг я почувствовал, как на моем плече сомкнулись острые клыки.
— Ты что творишь?! — рявкнул я на Ищейку, прокусившую мою одежду.
— А как мне еще рреагировать! — протянула Анна с глубокой обидой в голосе, отпрянув. — Нельзя так обрращаться к девушке!
— Как? «Моя сука»?
— Да!
— Но ведь в учебнике было написано, что это слово обозначает самку семейства псовых, — заявил я недоуменно.
— Вот оно что, — подуспокоилась девушка и снова прильнула к спине. — Какой же ты все еще негррмотный Арртоф. Данное слово является еще и очень гррубым оскорблением.
— Хм, буду знать.
— Да и в любом случае не надо называть меня самкой, — буркнула Анна, застегивая ремни.
Я поддал эфира в печать, активировал Теневую вуаль и взлетел в воздух. Анна удобно устроилась сзади. С ремнями ей не требовалось за меня держаться. Мы поднялись на значительную высоту, став почти неразличимыми с поверхности даже без учета поля скрытности, после чего я выставил направление на юго-запад и активировал функцию автопилота.
— А «кобель» тоже является оскорблением? — полюбопытствовал я, вспомнив характеристику, которой меня наградила Марго однажды.
— Смотря с какой сторроны посмотреть. Но ты точно кобель!
— Что за дискриминация? Будешь называть меня кобелем, и я буду звать тебя сукой.
— Загррызу!
— Эй! Не отвлекай пилота от управления! Не то придется избавиться от буйного пассажира!
Вскоре самка собаки успокоилась и перестала кусаться и дуться. Час все еще был ранним — я поднял девушку спозаранку, так что через несколько минут Анна задремала, расслабив свои конечности и повиснув на мне безвольной, но теплой и мягкой тушкой.
Я решил начать с самой реки. Раз уж на правом берегу его видели редко, а сам Некроморф любил порыбачить, логично начинать обследование именно с главной водной артерии региона. Я старался не сильно гнать, используя наиболее эффективную скорость с точки зрения соотношения затрат эфира на пройденное расстояние. Вероятно, около сотни километров в час. Длинные крылья помогали легко держать высоту. Резерв потихоньку проседал из-за дополнительного пассажира, но медленно. Так что в подобном ритме я мог парить довольно долго.
Достаточно быстро мы со спящей Анной достигли мета-заводей и разрушенной нижней плотины молниевой станции. Из пробоины вода с шумом падала вниз. Благодаря рукотворному порогу в данном месте лед даже в такой мороз не сковал воды Корсы. Остальная часть реки была покрыта толстой коркой льда и слоем ослепительно белого снега. Морозы достигали двадцати градусов ниже ноля по местному исчислению. Звери, как и люди, старались найти себе укрытие, а некоторые, как я узнал из книг, впадали в спячку. Впрочем, то были звери до Падения. Нынешним животным благодаря мета-защите удавалось легче переносить холода. А кто из них впадал в спячку, современные исследователи точно не знали. О медвекрагах ходили лишь слухи, да одомашненные ядовитые королитки пережидали холодный сезон, окутываясь кальцитным коконом.
Используя Подзорные окуляры, я рассматривал пространство рядом с рекой на многие километры, хотя лесные исполины мешали осмотру поверхности. Эфирное зрение на большом расстоянии не дает значимого результата. Учитывая местные просторы, летать и искать одинокого спятившего старца, нам придется очень долго. Но, с другой стороны, Двуликая заявила, что сегодня благоприятный день.
Мне не нравилось идти на поводу у местного оракула. Некроморф — не самый простой противник, иначе бы его давно вывели. Пожалуй, будь Двуликая неопрятной старухой или стариком, я бы не стал плясать под ее гармонь. Однако история маленькой девочки вызвала некоторый отклик в моей очерствевшей душе. Грамотно она бросила нас с Ищейкой в бой против костяных слуг повелителя, чтобы мы прониклись к нему неприязнью. Ну да ладно. От препятствий на пути к Величию следует избавляться: Хан был первым, Некроморф следующий.
До молниевой станции выше по течению мы добрались за сорок минут. Находилась она примерно в пятидесяти километрах от Усть-Корсы. Солнце уже вовсю освещало заснеженные просторы, когда я заметил издали одинокую человеческую фигуру, сидящую на льду. Настроив окуляры, я внимательнее осмотрел встречного. Им оказался тот самый бородач, которого мы повстречали осенью под мостом. На этот раз он занимался рыбной ловлей, опуская леску в маленькую лунку во льду. Некроморф восседал на каком-то деревянном ящике немного выше по течению от плотины. Похоже,