Карен терпеть не могла делить мать с другими людьми и проводить столько времени с няней, которая на самом деле была уборщицей. Поэтому она ходила на все внешкольные занятия подряд, лишь бы вернуться домой как можно позже. После девятого класса на нее вообще перестали обращать внимание, и Карен привыкла, придя из школы, запираться у себя в комнате, смотреть по портативному телевизору любовные сериалы, одновременно лаская собственное тело.
Карен ответила Марку, что не хочет второго ребенка. Это было бы нечестно по отношению к Хизер. На самом деле в ту самую минуту, когда Хизер родилась, Карен уже знала, что будет отдавать ей все свое неусыпное внимание и заботу. И никогда не угрызалась, что таким способом оправдывает безразличие к собственной карьере или зависимость от успеха Марка, ведь Хизер не была обычным ребенком. Будь такое обаяние у самой Карен, может, мать никогда бы не вернулась к учебе.
* * *Хизер подросла, превратившись из прелестного младенца в хорошенькую девчушку, но ее явная красота как бы отступила на второй план перед обаянием, умом и, главное, глубокой способностью к сопереживанию. «Почему ты плачешь?» Этот вопрос она задала в пять лет, сидя в прогулочной коляске в вагоне метро; она спросила это у женщины, которая вовсе не плакала и вежливо поправила девочку. Хизер продолжала настаивать: «Не стоит грустить, даже если у тебя тяжелые сумки. Я могу понести одну из них». Тогда женщина нервно засмеялась, пересела поближе к Карен и, поблагодарив за предложение, отказалась от помощи. Карен слегка пожурила дочку, сказав, что нехорошо вмешиваться не в свое дело, и протянула ей кружку-непроливайку с соком.
Женщина смотрела в сторону и делала вид, будто читает рекламу, а Хизер все время поглядывала на
