Вообще-то Глеб бежал в сторону городского рынка и, по идее, должен был сейчас оказаться именно там — кстати, очень хороший рынок, на котором, особенно в летнюю пору, можно купить всё что угодно, причём не дорого. Кроме оружия, разумеется… Хотя поговаривали, что при необходимости и нужном количестве денег огнестрельное добро тоже найдётся.
Рынок был местом многолюдным, даже по вечерней поре; к тому же возле рынка, основательно въехав пристройками на его территорию, стояла церковь, монументальное строение с золотыми куполами и крестами, с высоченной башней-звонницей, — возле церкви, как правило, тоже не безлюдно, есть где затеряться…
Однако ни рынка, ни приметной даже в ночную пору златоглавой церкви поблизости не наблюдалось, не было их, словно никогда и не существовало.
— Да где же это я? — озираясь по сторонам, прошептал Глеб.
Неширокая улица тянулась вдаль, растворяясь в полумраке. Трёхэтажные дома с непривычно островерхими крышами тускло светились узкими, похожими на замковые бойницы окнами; чугунные фонари, явно газосветные, бросали на блестящую, словно мокрую брусчатку дрожащий бело-голубой свет. И, что самое поразительное, было ненормально тихо. Так тихо, словно все жители странной улочки массово уехали в честь первомая на Канарские острова, заодно прихватив с собой местных уличных собак, кошек и птиц.
Страшная была улочка, подозрительная.
Справа от Глеба, над каменными ступеньками с чугунными перильцами, по бокам дубовой двери висели два настенных светильника, круглые, карамельно-зелёного цвета. На изумрудном фоне каждого из них чётко высвечивалась алая надпись: «Аптека» — буквы были яркие и сочные, словно вплавленные в зелень стекла.
— Улица, фонарь, аптека, — сказал Глеб и нервно хихикнул. — Классика, блин. — Тут он вспомнил о зажатом в руке кошельке. Поднявшись по ступенькам поближе к зелёному свету — идти под чугунные фонари не хотелось, слишком они, те фонари, неправильными были, неуместными при нынешнем электрическом освещении — Глеб расстегнул кнопку-застёжку, раскрыл туго набитое портмоне как книжку и принялся изучать содержимое.
Первое, что увидел парень, были не деньги, хотя их в портмоне хватало — нехуденькая пачка в полсантиметра толщиной, то ли рубли, то ли доллары, поди разберись при зелёном освещении… Первым делом Глеб обнаружил тлеющую ровным бирюзовым светом карточку, наподобие кредитной: карточка лежала в отдельном прозрачном кармашке аккурат на развороте портмоне. Осторожно подцепив её ногтями, Глеб вынул карточку из кармашка и, пугаясь тому, что, может, она смертельно радиоактивная, оттого-то и светится, осмотрел кусочек пластика со всех сторон. Нет, ничего на той карточке не было, ни выдавленных цифр и букв, ни логотипа какого банка, ни обязательной магнитной полоски — ничего! Загадка, загадка…
— И долго мне ещё ждать, пока вы налюбуетесь адресной пластинкой? — желчно сказал кто-то позади Глеба неприятным, скрипучим голосом; Глеб от неожиданности чуть не рухнул со ступенек, ладно что перильце вовремя под руку попалось! Парень резко обернулся: пока он решал, опасна или не опасна бирюзовая находка, дверь за его спиной открылась — бесшумно, как в фильме ужасов. Тот, кто стоял в дверном проёме, несомненно явился оттуда же, из того же фильма: низкорослый аптекарь-старикашка в чёрном похоронном костюме странного покроя, застёгнутом до горла на громадные блестящие пуговицы, с чёрной же плоской шляпой на голове и зелёным вурдалачьим лицом. На ногах старикашки красовались высокие башмаки с серебряными пряжками размерами немногим меньше самих башмаков.
Позади аптекаря клубился серый туман — наверное, последствия какого-то неудачного лекарственного эксперимента: непростое оно дело, всякие новые пургены да касторовые масла изобретать! Вредная профессия, несомненно. Пожароопасная.
— Го… гоблин! — в полный голос воскликнул Глеб, таращась на зеленолицего старикашку, и лишь после вспомнил об изумрудных светильниках: ей-ей сплошной Хэллоуин, а не дежурное освещение!
— Где? — оглядевшись по сторонам, поморщился аптекарь. — Здесь? Ха! Вот не надо, молодой человек, этих ваших шуточек, не надо. Я знаю, что охранники — люди с особым чувством юмора, но всё же… — старикашка вынул из руки застывшего Глеба карточку и небрежно сунул её в карман пиджака. — Думаю, она вам больше не нужна. Давайте перейдём к делу, я и так уже опаздываю, — аптекарь раздражённо фыркнул, повернулся и ушёл в туман; заинтригованный Глеб, на всякий случай зажав нос пальцами, последовал за старикашкой — его, несомненно, с кем-то спутали, да, но отчего же не подыграть? Авось он с этой путаницы чего-нибудь и поимеет! Денег там, или дефицитных лекарств… Или, может, наркоту. Наркотиками Глеб не пользовался, водка для здоровья полезней, но знал одно место, где у него могли купить толковые «колёса» за вполне приличную цену. В общем, с дедом-аптекарем стоило пообщаться!
Как ни странно, само аптечное помещение было чистое, вовсе не задымленное. Несколько изумлённый Глеб даже остановился на секундочку, оглянулся — серый туман клубился лишь в дверном проёме, удивительным образом из него не вытекая.
— Это, наверное, дезинфекция здесь такая, особая, — в сомнении пробормотал Глеб, для проверки потыкав в туман кулаком, — от холерных микробов. Медицинское учреждение, всё ж таки…
— Молодой человек, с защитным пологом всё в порядке, можете не проверять, — приостановившись, нетерпеливо повысил голос аптекарь, — время! Время! Мне давно уже пора быть на празднике!
— Да-да, — спохватился Глеб, — разумеется, — и пошёл за старикашкой, с понятным интересом разглядывая дивную аптеку. Весьма необычную, надо сказать, уж Глеб всякие аптеки повидал, и государственные, и частные, и подпольные… Было с чем сравнивать.
Помещение оказалось без окон, просторным и высоким, ярко освещённым старомодно-хрустальной люстрой: ни газовых рожков, ни лампочек в люстре Глеб не заметил — похоже, светились сами хрустальные подвески. На стенах, под потолком, висели головы разных животных, большинство из которых Глеб видел впервые и понятия не имел, как они называются и где такие зверюги водятся. Единственная голова, которую он опознал, была массивная башка носорога с отпиленным под основание рогом — очевидно, аптекарь был знатным охотником! Гроза прерий и саванн, так его и растак…
Ещё вдоль стен высились белые шкафы со стеклянными дверцами: за дверцами, понятное дело, стояли всяческие разнокалиберные бутылочки с торчащими из-под резинок на горлышке записками, колбы с разноцветными жидкостями, длинногорлые фаянсовые кувшинчики и прочие медицинские банки-склянки.
Поперёк зала протянулся широкий прилавок с установленным на нём кассовым аппаратом невесть какого года выпуска — чёрным, громоздким, с вращающейся железной ручкой сбоку. Подобные счётные механизмы Глеб видел лишь в кино, про Америку тридцатых годов: именно такие кассы любили потрошить гангстеры, предварительно дав очередь в потолок заведения, для пущего эффекта. Или не в потолок, а сразу на поражение — в общем, когда