Я ещё посмотрел по сторонам и не увидел ни одного комплекса ПВО, который бы находился в пределах визуальной видимости.
– А что входит в ПВО аэродрома? Пока я видел только автоматы у дежурных на стоянке, – сказал я, присаживаясь на заднее сиденье.
Тадич улыбнулся. Но это была больше печальная улыбка. Машина тронулась с места, а Предраг вновь повернулся ко мне.
– У нас маленькая территория, Сергие. Спрятать самолёты мы можем только в укрытие под землёй. Но там уже хранятся самолёты для твоей группы, – объяснил Предраг.
Машина выехала с территории аэродрома на длинное шоссе. Это была дорога в сторону Суботицы. Очень неплохая трасса, на которой прямой участок был длиною в пару десятков километров.
– Много ли машин ездит по этой дороге? – спросил я.
– Достаточно. А что?
– Если у вас нет дальних аэродромов, можно придумать их. Используем автомобильные трассы для посадки и рассредоточения. Техника постоянно должна будет курсировать по стране…
– Радонич, вы слишком хорошо оцениваете наши возможности. Не каждый лётчик способен взлететь с трассы. Тем более сесть на неё.
– Хотите сохранить авиацию? Придётся их научить, – спокойно сказал я.
Тадич покачал головой.
– Я поговорю с командованием. Пока что основные задачи у нашей авиации – война с боснийцами. Нам нельзя терять Республику Сербскую.
– А Косово? Там всё спокойно?
Предраг промолчал. Видно было, что он слишком напряжён и устал.
– Я не могу тебе всего рассказывать. Одно ты должен понять, Сергие – просто так нашей стране никогда не дадут жить и процветать. Всегда будут пытаться подорвать изнутри. К сожалению, у западных стран это получается. И русских ожидает то же самое, если не сделаете выводы.
Тадич прав как никто. Распад Югославии – прообраз распада нашей страны.
Прошло несколько минут, и мы свернули с трассы на просёлочную дорогу. Проехав пару километров, мы оказались в небольшой деревне.
Дома стоят так, будто в серой траве огромное число божьих коровок спряталось. Черепичные крыши на каждом жилом и нежилом здании. Никаких ровных линий и улиц. Все дома стоят хаотично.
Остановились около одного из частных владений. Невысокий металлический забор с вьющимися растениями окружает этот уголок размеренной жизни деревенских жителей.
У самой калитки Предраг чуть не сбил курицу, которая начала кудахтать, убегая в страхе от нас в глубину двора. Только я занёс ногу, чтобы войти, на выложенной камнем дорожке появился огромный пёс с густой белой шерстью, широкой головой и висячими ушами. Мощные лапы напряглись. Пёс замер.
Ещё один шаг и «охранник» громко рыкнул на меня. Ему ничего и не скажешь. Это же шарец – местная порода собак. Думаю, что понимает только сербский.
– Йося, седи! – услышал я голос из-за угла дома.
Рядом с собакой появился преклонного возраста старик в головном уборе под названием шайкача с кокардой в виде герба бывшей Югославии. В Сербии носить такое очень почётно.
Предраг со стариком тепло обнялись, обменявшись фразами на сербском.
– Деда Драгомир, это Сергий. Он рус.
– О, братэ! Сербы и руси – братья, – сказал старик и подошёл ко мне.
Он крепко пожал мне руку и обнял. Несмотря на возраст, в этом сербе ощущается настоящая сила. Такому крепкому рукопожатию в его возрасте можно позавидовать.
– Син! – похлопал он меня по щеке, назвав сыном, и позвал ещё кого-то.
Во двор вышла женщина в светлом платке, покрывавшем голову, тёплой жилетке и длинной юбке.
– Предраг! Почему ты предупредил только вечером? Я не успела ничего приготовить, – воскликнула женщина на чистом русском языке.
Женщина оказалась русской, и звали её Анна. Она также подошла ко мне и обняла, будто я ей родной.
– Худой какой-то. Быстро мыть руки и за стол, – сказала женщина.
– Баба, мы всю ночь не спали…
– Вот сначала кафу, а потом и поесть. Сергею никуда торопиться не нужно уже, верно? – взъерошила мне волосы Анна и ушла в дом.
От такого тёплого приветствия стало даже не по себе как-то. Знаю, что это не мой дом, но с такими дедом и бабушкой, как Драгомир и Анна, чувствуешь себя на Родине.
Во дворе всё как у нас в деревнях – небольшой огород и сад с плодовыми деревьями. Дрова аккуратно сложены рядом с сараем, а пёс Йося медленно прохаживается между бегающими курицами.
Я подошёл к ограде и рассмотрел фантастический пейзаж. Перед глазами изгиб широкой реки, широкое поле и большой хвойный лес на другом берегу. Покой и тишина, нарушались лишь звоном колокольчиков на пасущихся вдалеке коровах. В такой ситуации сложно не влюбиться в это место с первого взгляда.
– Так, а почему бы нам ракию не опробовать? Сам делал, – подошёл ко мне дед Драгомир.
Ну куда же без этого национального напитка! Тут же дед Драгомир показал и свой аппарат для приготовления этого чуда местного самогоноварения. Оказывается, один из сараев у Драгомира, как у любого приличного сербского деда, отведён под место, где он печёт ракию.
– Главное – плоды айвы разрезать на две части. Извлечь сердцевину, косточки, а также всё, что может дать горький привкус, – объяснял, как отбирать ингредиенты для ракии.
Всё это время я наблюдал, как пёс Йося внимательно смотрит за нами, контролируя каждое перемещение.
– Если мы тебя обняли, Йося уже видит своего. Он умный пёс. Ещё его дед в нашей семье был, – объяснил Драгомир и завёл нас в дом.
Предраг решил меня оставить, но получил с собой небольшой горшок с чевапами и картошкой. Запах такой, что у меня желудок свело.
Драгомир попрощался с Тадичем и оставил нас двоих. Пока я не понимаю, почему мне оказана такая честь.
– Это друзья моей семьи. Тебе здесь будет хорошо, – сказал Предраг.
– Спасибо, но я пока не понимаю, для чего селить меня сюда? В чём смысл?
– Тут тебя никто искать не будет. В деревне нет врагов. Война далеко отсюда. Ты должен понимать, Сергий, что вас – русских лётчиков – будут пытаться вычислить и убрать. Так, что всех решено расселить к верным людям.
Думаю, что сомнений в надёжности Драгомира и Анны у Тадича нет. Да и я соглашусь с ним полностью.
– Охрана будет дежурить и доставлять тебя на аэродром. В общем, живёшь как обычный серб, – улыбнулся Тадич.
Я попрощался с ним и пошёл к хозяевам дома. После того как мне показали ванную и я привёл себя в порядок, Драгомир усадил за стол. Чего тут только не было!
Запах от котлет и жареной картошки стоял невероятный. Правда, бабушка Анна предложила мне сначала печенье, поставив рядом что-то вроде компота. Думал отказаться, но обижать стариков не стоит.
– Вот печенье! – поставила она передо мной большую тарелку.
Оказалось, что печенье – мясо на гриле. Пришлось есть. Драгомир же продолжал меня пытаться напоить, предлагая очередную ракию. Сам он решил тоже испить.
– Для аппетиту! – сказал дед и маленькими глотками