позиции, но добрались не все, танк и немецкие бронетранспортеры поливали из пулеметов не жалея патронов. Окоп, в котором находился Северов, был неплохо укрыт развалинами какого-то каменного строения и кустами, к тому же находился на фланге наступающих, так что немцы его заметят не сразу. Мысль о том, чтобы спокойно отсидеться или уйти подальше и переждать, пока гансы просто пройдут, даже в голову не пришла. Его ребята уже приняли бой, здесь сражаются все, от командарма до рядового, без вариантов. Старина Максим с упоением вгрызся в ряды наступающих, захлопала зенитка, причем с такой скоростью, что у Олега создалось впечатление, что стреляет как минимум целая батарея. Расчет лупил как из пулемета, выстрел каждые две-три секунды. Среди пехоты и бронетранспортеров встали кусты разрывов, пару раз росчерки вошли в лобовую броню танка и одной из самоходок. Те стреляли в ответ, но снаряды либо рвались с недолетом, либо перелетали канаву. Крупнокалиберные пулеметы наших БТРов прошлись по легкобронированной технике противника, шансов у которой не было совсем, бронетранспортеры встали все, пехоту так же проредили основательно. Но все три БТРа получили минимум по одному снаряду, немцы стреляли хорошо, орудия у них были мощные. Монстр тоже пару раз бухнул из своей пушки, но взрывов не было, из чего Северов заключил, что стреляет он болванками. Пытаясь объехать какое-то невидимое препятствие, «Ягдтигр» повернулся, пару раз дернулся и встал. Попаданий в него не было, видимо что-то сломалось. Зенитка перестала стрелять, наверное кончились снаряды. Быстро кинув взгляд в бок, Северов заметил бегущих от нее Булочкина и механиков. Буквально через десять секунд орудие накрыли сразу несколькими попаданиями. Из окопов и из канавы стреляли пехотинцы и осназовцы, второй пулемет пехотинцев был разбит прямым попаданием. Бронетехника противника увеличила скорость и несколько обогнала пехоту, за что и поплатились. И у осназовцев и у пехотинцев имелись гранатометы, которыми они немедленно воспользовались. Одна САУ уже была уничтожена зениткой, у «Тигра», похоже, заклинило механизм поворота башни. До окопов он дополз, но ему влепили гранату прямо в борт. Последняя самоходка благополучно перебралась через окоп и устремилась дальше. Преодолеть ей удалось метров сорок, когда еще одна граната вошла прямо в корму. Наконец к окопам подобралась пехота. Олег был несколько удивлен, что под довольно плотным огнем немцы перли не пригибаясь и не пытаясь залечь. Когда они подошли поближе, стало ясно, что они то ли пьяные, то ли обдолбанные, по крайней мере эсэсманы, простая пехота держалась чуть сзади. Пулемет Северова выплюнул последнюю ленту и замолк, стрелять по немцам из пистолета Олег не стал, понимая, что сейчас произойдет. И точно, когда до окопов осталось метров тридцать, эсэсовцы рванулись вперед, навстречу им сначала полетели гранаты, а затем выскочили немногочисленные оставшиеся в живых пехотинцы и осназовцы. Олег и Александр, схватив лопатки убитых пехотинцев, тоже выскочили из окопа и бросились вперед. Немцев было гораздо больше, но русские уже остервенели и не думали о сохранении своих жизней. Когда противники смешались, стрельба прекратилась, слышны были только яростные крики дерущихся. Хотя довольно пожилые пехотинцы не производили впечатление серьезных рукопашных бойцов, многие действовали весьма профессионально. Винтовки с примкнутыми штыками в руках солдат, которых учили, наверное, еще в рядах царской армии, были грозным оружием. Удивил их командир, старший лейтенант бился шашкой! Прежде, чем его застрелил из пистолета немецкий офицер, он зарубил трех противников. Впрочем, он пережил своего врага буквально на несколько секунд, Винтик разрубил ему шею лопаткой. Рядом с ним производил опустошение в рядах противника генерал Булочкин. В одной руке у Петровича был пистолет, в другой небольшой лом, которым он махал ненамного медленнее, чем погибший старлей шашкой. Исход был понятен, сейчас немцы подавят сопротивление немногих оставшихся противников и пойдут дальше. Не прошли, сломались раньше. Северова будто кто-то под руку толкнул, он остановился и оглядел поле боя.

Все оно было густо усеяно телами немецких солдат, рядом с ними стояли оставшиеся в живых. На коленях, с поднятыми или сцепленными на затылке руками. К Олегу Петровичу осторожно подходил офицер, протягивая перед собой пустые руки.

– Оберст-лейтенант Нойманн! – представился он. – Пожалуйста, прекратите эту бойню, мы сдаемся.

Из рассказа подполковника стало понятно, что их группа действительно намеревалась пробиться во Францию и сдаться союзникам. Какой-то шанс у них был, хотя и невеликий. Заправлял всем оберфюрер СС Крамер, валяющийся сейчас с разбитым черепом рядом со своим танком. Вылез, когда танк подбили, и получил от Шпунтика разводным ключом по кумполу. У Нойманна и многих других никакого азарта бежать во Францию не было, но попытавшиеся возразить майор и обер-лейтенант были без разговоров застрелены, после чего остальные несогласные притихли. Эсэсовцы действительно были пьяные, а некоторые, по словам Нойманна, еще и какие-то препараты принимали. Этим, наверное, и объясняется странный рывок их бронетехники вперед пехоты к нашим позициям.

Монстр, замерший на краю поля, действительно оказался одним из экспериментальных образцов «Ягдтигра». После поломки трансмиссии он так и остался стоять, а стрелять не мог, так как была повернут в сторону, а башни у него не было, только неподвижная рубка. Так что повернуть пушку в сторону противника экипаж не мог и сдался вместе с остальными.

В живых остались всего одиннадцать пехотинцев и семь осназовцев Северова, а также Булочкин, Шведов, Глазычев, Востриков и Кутькин. Все были ранены, но раны были нетяжелые. Получившие более серьезные ранения почти все умерли, в живых пока оставались только трое, из них у двоих шансов не было совсем. Одним из них был старший лейтенант. Он попросил Булочкина подойти к нему и с трудом произнес:

– Хорошо дрался, возьми.

И показал Олегу Петровичу на свою шашку. Шашка была явно не рядовым оружием, из прекрасной стали, тонко и неброско украшенной. Когда Булочкин повернулся обратно к раненому, тот уже умер.

КШМ в ходе боевых действий не пострадала, так что когда прилетела целая эскадрилья штурмовиков, атаку им запретили. Еще через полчаса подошла рота мотопехоты, которой и сдали пленных, их оказалось 127 человек. Неожиданно приехал Лестев, он оказался неподалеку и сразу направился к месту боя. С облегчением увидев живых Булочкина и Северова, заверил их, что похороны погибших организует сам, а пока настоятельно просит проехать в ближайший госпиталь.

Олегу проткнули и прострелили в двух местах правый бок и в трех левый, были несколько довольно глубоких порезов на руках. Раны в боках оказались неглубокие. Те, что повыше просто скользнули по ребрам. Две пониже до внутренних органов также не достали. У Шведова и Глазычева нашли сквозные в мышцах рук, у Андрея пуля пробила левый бок навылет,