– И не тронешь, – строго пресек его поползновения хозяин кабинета. – У меня на нее другие планы. Я собираюсь отдать ее до следующей зимы в бордель, чтоб тамошние обитательницы обучили всему, что нужно. Эти маленькие хитрости должны поднять ее цену многократно.

– Понимаю… – кисло отозвался Тич, который, судя по всему, и на юную пленницу уже успел построить определенные планы. – Деньги нам сейчас нужны, это верно…

– Даже не упоминай об этом, – грустно вздохнул Зулхар, невольно воскрешая в памяти расходы последнего безумного года. – Для войны требуется очень много золота, даже если она разворачивается не на полях сражений, а в вонючих трущобах Махи…

Смуглокожий с тоской посмотрел на бурдюк с ключевой водой и тоскливо подумал, что сейчас неплохо было бы промочить глотку терпким вином.

– Я волнуюсь, что кто-то водит нас за носы и сталкивает лбами, – поделился переживаниями главарь. – Некто с большой радостью наблюдает за тем, как мы с Хьего грызем друг другу глотки, периодически подливая масла в пламя нашей ненависти, не позволяя ему угаснуть. А началось все с этого проклятого сына кузнеца, на которого дала наводку Силия. Смекаешь, Тич, что я хочу от тебя?

– Видимо, ты хочешь, чтобы я нашел живых свидетелей произошедшего в ту ночь? – Предположил садист, неуловимо изменившись в лице. Теперь он больше не выглядел безумным мясником, алчущим чужой крови. Сейчас в его блеклых невыразительных глазах огонек тупого неуемного изуверства сменился на блеск недюжинного острого ума.

– Все так, Тич, именно это мне и нужно. – Согласно кивнул Зулхар, вовсе не удивляясь, что его собеседник так быстро ухватился за суть. – Найди мне этого Данмара. Интуиция подсказывает мне, что мы упускаем нечто очень важное…

***

– Данмар! Данмар! Очнись! – Низкий бас Астала выдернул меня из объятий ночного кошмара, и я встряхнулся, пытаясь расслабить сведенные судорогой пальцы. Преисподняя снова обдала меня во сне своим смрадным дыханием…– С тобой все в порядке?

Тревога в голосе здоровяка звучала искренне и неподдельно. Похоже, он на самом деле перепугался за меня не на шутку. Сегодня была первая ночь, которую мы проводили с ним в одном помещении. Ведь раньше, пока мы жили во втором кольце, у каждого была своя отдельная спальня. А тут, в ученических корпусах Дивинатория, такое было уже настоящей роскошью. Мне и так трехместная комната для нас двоих обошлась почти в полсотни акатов! И все это без каких-либо гарантий со стороны коменданта местного студенческого общежития. Он просто на словах пообещал никого к нам не селить, ссыпая желтые блестящие монеты себе за пазуху. И пусть пока свое слово он сдерживал, я вовсе не был уверен, что его содействие будет длиться вечно.

– Ты что-то кричал во сне, – обеспокоенно продолжал воин, не дождавшись ответа на свою реплику. – Я подумал, что…

– Все в порядке, Астал, – сипло ответил я, когда спазм отпустил голосовые связки. – Привыкай, я часто так беспокойно сплю.

– Беспокойно?! – Немного повысил голос великан и возмущенно округлил глаза. – Дьявол тебя задери, да я подумал, что к нам в комнату кто-то прокрался и напал на тебя!

– Не надо Дьявола… – устало отмахнулся я, – давай лучше просто спать. Завтра с утра нам надо присутствовать на посвящении.

– Ты собираешься на него идти? – Скептически поинтересовался воитель, героически подавляя свой могучий зевок.

– А ты что, устав Дивинатория не читал? – Вернул я ему вопрос. А увидев, что воин пренебрежительно махнул рукой, поспешил разъяснить. – Эта церемония обязательна для всех первогодок. Нам там будут вручать медальоны учащихся, без них мы даже не будем считаться Аколитами. Не прийти на нее, равносильно отказу от дальнейшего обучения.

– Ворган и Небесная Тысяча! – Астал в сердцах сплюнул и со всего размаху рухнул на свою койку, отчего у той едва не сложились ножки. – А я уж размечтался, как высплюсь за все эти нервные дни.

– Ага, значит, все-таки, нервничал перед поединком? – Не упустил я шанса поддеть здоровяка, который наотрез отказывался признавать, что перспектива выхода на арену его сильно беспокоила.

– Я волновался не за себя, – невозмутимо парировал великан, – а за то, что тебя, бездоспешного, прикопают прямо в этом песочке.

– Ах, ну да, – иронично усмехнулся я, – а мне казалось, что ты на пару с Владеющим Кавимом утверждал, будто не можешь вообразить себе экзаменатора, который сумел бы меня одолеть.

– Данмар, я вообще-то спать пытаюсь! – Астал, понимая, что ему нечего возразить на это, сразу же попытался свернуть неудобный для него разговор. – Если завтра нам все-таки предстоит тащиться на эту чертову церемонию, то я бы хотел не засыпать на ходу!

Преувеличенно громко хмыкнув, я не стал ничего отвечать воителю. И тот, пользуясь наступившей паузой, тут же демонстративно отвернулся на бок, показывая, что с разговорами покончено. Не прошло и пары минут, как с другой половины комнаты до меня донеслось его умиротворенное сопение, изредка переходящее в похрапывание. Вот уж воистину, у человека все в порядке с нервной системой…

А вот я еще долго не мог уснуть, потому что в памяти кровавыми реалистичными картинами возникали видения Ада. Стоило мне только провалиться в дрему, как измученный разум тут же воскрешал в мозгу картины когтистых лап и рогатых голов, которые подступают ко мне со всех сторон. Я сразу же вздрагивал и распахивал глаза, судорожно тиская рукоять сая, который всегда держал под подушкой на всякий случай.

Естественно, промаявшись в постели, к наступлению утра я не стал себя ощущать лучше. Поэтому, когда рассвет позолотил своими лучами стену нашей обители, я не стал долго разлеживаться и тут же поднялся с кровати, начиная приготовления. Я собирался нарочито шумно, хлопая дверцами платяного шкафа, топая и спотыкаясь обо все, с мстительной улыбкой наблюдая за тем, как Астал ворочается и бурчит себе что-то под нос от каждого особенно громкого звука.

Видимо, здоровяк действительно плохо высыпался последние недели, потому что ранее, когда он только взялся меня тренировать и обучать воинскому ремеслу, Астал всегда вставал еще засветло. И, конечно же, самым нелицеприятным образом начинал добуживаться и меня. Мол, негоже мальчишке мять лицом подушку, когда его старший товарищ уже на ногах. В те серые утренние часы, когда я спал слишком крепко, особенно часто это происходило после моих ночных полетов, он даже не гнушался потрясти меня за плечо. И вот тогда рефлексы вечно преследуемого грешника брали верх над телом, и я