Разбудили меня голоса, звуки посуды и запах еды. Но глаза решила пока не открывать.

Боже мой! Домовые! В моём доме! Настоящие! Но почему-то какого-то восторга это знание мне не принесло. Вот, порой, читаешь книгу, и там главная героиня встречает необычных персонажей и ведёт себя как дура и истеричка. А ты, такая, читаешь это всё и думаешь: вот была бы на её месте, поступила бы по-другому! Поговорила с ними, подружилась бы, знакомства всё-таки такие интересные не каждый день встречаешь!

Но вот это произошло в реальности, и мне как-то резко перехотелось быть героиней сказок и романов с мистическим сюжетом. Ну не герой я, а трусиха, самая настоящая.

- О! Хозяюшка-то проснулася уже-то! Любаша! Накрывай на стол скорехонько-то, хозяюшка наша голодная, так, подишь, ещё и нас боится-то до сих пор, дрожит-то вся, как осинка та! Не боися нас! Мы добрые духи! Не обидим и зла не несём-то. Защищаем дом-то и хозяёв своих. Так, вотось. - Трофим говорил свою речь прямо возле моего уха.

Я действительно дрожала, мне было страшно. Я здесь одна и некому меня защитить. Мамочка!

Набравшись смелости, открыла глаза. Трофим сидел на спинке дивана, такой же грязный, в рваной, старой одежде, косматый, склонился надо мной, улыбался и разглядывал меня. Глаза у него были живые, яркие и зелёные. На ногах не было ничего, босые чёрные от грязи ступни, не знающие, наверное, что такое вода.

- Ну, чёгось? - кивнул он мне. - Не боися больше-то? - и снова улыбнулся. - Мы котомки из твоего железного коняки достали, и Любаша сейчас-мо обед сготавливает. Она быстрёхо сробит и вкусно, ты не переживай, соскучились мы по работе-то.

- А чего ж тогда дом не убирали, раз соскучились по работе? Почему не следили за ним и довели до такого состояния? - на смену страху пришло раздражение.

- Так мы без хозяёв не можем никак-то работать. Токмо хозяин бросит дом, так дом засыпает, и мы в спячку впадаем, а еже не впасть, то дикими и безумными станем-то, а это страшно, хозяюшка. Не хотим такой-то судьбы себе. Но ты вот пришла, домик отмыла-то, и мы вместе с домом проснулися.

- Обед готов, идите снидать! - позвала с кухни домовая грудным приятным голосом.

А запахи витают действительно потрясающие, и живот, вон, урчит со страшной силой. Эх! Была не была!

Стол был заставлен так, словно ожидалось нашествие гостей.

Здесь были: котлеты, картошечка, присыпанная укропом и залитая сливочным маслом, что-то аппетитное дымилось в глиняном горшочке, жареная рыбка, колбаса. Румяные пирожки. Блинчики, мед. Аккуратно нарезанный чёрный хлеб, помидорки, огурцы. В запотевшем кувшине брусничный морс. Пыхтел самовар. А посуда вся была глиняная и расписная. И всё такое аппетитное, горячее, пахнет так, что я уже слюной захлёбывалась.

- Боже мой! Когда успели всё это приготовить? Это сколько я валялась без сознания? - меня усадили во главе стола.

В горшочке была солянка. Есть деревянной ложкой было непривычно, но как-то вкуснее, что ли?

- Вкусно как, Любаша! - я, как оголодавший уличный кот, наворачивала за обе щеки.

Кстати, про кота.

- А где мой кот? - задала вопрос с полным ртом, пирожки были с луком и яйцом, с капустой и яйцом, с картошкой. Какая вкуснотища!

- Котика твоего покормила я, на печи лежит, умывается. - Любаша и Трофим смотрели на меня с умилением, словно кормили дитя.

Кешка действительно лежал на печи, довольный жизнью. Живот его раздулся, как ещё не лопнул?

- Почему сами не едите? - запивая очередную порцию еды потрясающим морсом, задала вопрос.

- Так мы-то духи, хозяюшка, нам еды не требо. Ток иногда хлебушка да молочка.

Заканчивала свой пир мятным чаем из самовара с блинами и мёдом. Кажется, я сейчас лопну. Никогда столько не ела! Но всё такое вкусное!

Нет, конечно, я это всё не съела, даже не думайте обо мне так уж плохо. Но попробовала всего по чуть-чуть.

- Любаша, Трофим, извините, что не представилась сразу, как-то всё произошло так быстро, что и забыла сказать своё имя. Меня зовут Воронцова Елизавета Михайловна, можно просто Лиза. И у меня скопилось достаточно вопросов в отношении дома, этого места, вас, да и много ещё чего. Но всё по порядку.

- Так понятно-то. Мы не сразу-то и уразумели, что не чуешь ничёго. Это ведьмин дом, а ты сама ведьма. Никто, окромя ведьмы, не смогёт увидеть и войти в этот дом.

От этой новости я аж жевать перестала. Какая, нафиг, ведьма? Ведьмин дом? Я уже, кажется, ничему не удивлюсь. Прожевав и быстро запив блинчик, я задала вопрос:

- А предыдущая хозяйка была ведьмой? - и затаила дыхание.

- Аграфена, почившая уже годков так сорок тому назад, была очень сильной ведьмой, хорошая была. Да токмо не было преемницы у ней, чтоб силу-то передать и хозяйство своё. Однажды приходила родственница её дальняя, мы тогда ещё не спали, силы много в нас было. Надеялись, что ведьма она, а оказалося, что простой человек. А ты кем Аграфене приходишься? Вижу я,