– Скажи мне, что ты узнал, Хауссер. Немедленно.
Хауссер скрестил руки на груди:
– Детали, выпадающие из общей картины… небольшие отклонения. Как я и говорил, мелочи, которые указывают на то, что затевается что-то крупное.
– Не темни, говори яснее.
Хауссер пожал плечами:
– Несколько дней назад Мидас изменил некоторые привычки. Обычно он пил сухое мартини, а тут вдруг перешел на виски с содовой. Сегодня вечером жена уступила ему, когда он добивался от нее секса, а позавчера поскандалил с дочерью. Она хотела ехать с гимнастками в Дрезден на сборы, а он ее не пустил. В семье стали больше есть мяса и больше курить. Мидас реже принимает ванну и душ, но это может быть и случайным совпадением.
Штраус выпучил глаза:
– Ты что, за дурака меня держишь?
– Это почему же?
– Никак ты пьян?
– Разве что слегка. Как я сказал вначале, нужно быть детективом, чтобы оценить всю важность такого рода незначительных отклонений от обычного поведения.
– Не знаю, что и думать и в чем больше безумия – в том, что творится вокруг или в твоих детективных изысканиях!
Хауссер закусил губу:
– И тем не менее что-то затевается. Мидас задумал провернуть что-то по-крупному.
– Даю тебе еще неделю. Если за это время не появится ничего нового, я закрою слежку за Кристофом Шуманом и его семьей.
– Это было бы ошибкой. Прежде чем что-то произойдет, может пройти больше времени.
– Одну неделю, Хауссер.
Хауссер проводил взглядом удаляющуюся «Ладу». Луна стояла низко и, казалось, подглядывала за ним из-за стены. Поганая складывалась ситуация из-за того, что Штраус слаб и впал в панику! В прежние времена шефа бы убрали. Вычистили бы, подумал Хауссер. Надо ускорить работу, а то так и не дождешься начала великого потопа.
17
Кристиансхавн, апрель 2014 года
Томас устроился на диване, в одной руке он держал телефон Евы, в другой – полрюмки «Джим Бима». Телефон был заряжен, Томас надел на него резинку, чтобы он не разваливался на две половинки. Попивая виски, он глядел на дисплей. За окном проплывали экскурсионные катера, гиды надрывались, не жалея глотки, так что, по-видимому, уровень воды в гавани нормализовался. «Беда не приходит одна», – подумал Томас.
За последние дни он несколько раз просмотрел все сообщения, и теперь ему достаточно было взглянуть на перечень, чтобы вспомнить содержание каждого. Если взять сообщения в их совокупности, из них вырисовывалась история предательства. Начиная с завуалированных ухаживаний, затем все более и более интимных свиданий и кончая откровенными любовными объяснениями. СМС-сообщения следовали одно за другим все чаще и продолжались вплоть до последней недели, предшествовавшей гибели Евы. Ее ответов он не смог найти, так как отправленные сообщения были удалены. Однако их читать и не требовалось, чтобы понять, что тут происходило, слишком ясен был смысл сообщений, которые она получала. Он отставил рюмку и взял со стола другой телефон. Он уже пробовал по номеру найти владельца телефона, искал его в «Краке»[17] и звонил в телефонное справочное бюро, стараясь узнать имя и адрес, чтобы затем нанести визит этому субъекту, но все было напрасно. Поэтому Томасу не оставалось ничего другого, как позвонить ему и излить всю накопившуюся обиду. Пообещать, что не оставит его безнаказанным, а если тот когда-нибудь встретится на его пути, то он изобьет его до полусмерти. Томас набрал номер и стал ждать, чувствуя, как в нем поднимается волна адреналина, оставляя во рту горький привкус. Ему удалось соединиться с вызванным номером, и в следующую секунду в трубке раздался голос. Говорил автоответчик какой-то телефонной компании, который сообщил, что абонент больше не обслуживается. Томас выключил телефон и отшвырнул его на диван. Надо было послушаться Виктории и не включать найденный телефон, но сейчас, после того как беда случилась, он не мог оставить все так, будто ничего не произошло. Его мозг работал на полные обороты, силясь придумать план, как обнаружить ублюдка, с которым Ева крутила роман. Должны же были остаться еще какие-то следы, кроме телефонного номера. Но он давно вынес из квартиры все вещи и во время разборки не заметил ничего подозрительного.
Он так резко поднялся с дивана, что разбудил Мёффе; пес гавкнул. Томас вспомнил о вещах Евы, которые он отнес в магазин секонд-хенда. Он так спешил тогда поскорее от них избавиться, что даже не подумал о том, чтобы проверить карманы. Может быть, их содержимое могло бы навести его на след: какое-нибудь письмо, фотография или квитанция из того места, где
