— Зачем? Какая разница, что на мне надето? — спросила Эллен и посмотрела вниз на свои потрепанные джинсовые шорты и розовый лифчик, просвечивающий через белую майку.
Внезапно к дому подъехал черный внедорожник и припарковался рядом с машиной Эллен. Из него вышел мужчина и с грохотом захлопнул дверцу.
— Фу, черт, как тут воняет свиным навозом!
— Папа! — проговорила Эллен. — А ты что тут делаешь? Она не могла вспомнить, когда они в последний раз встречались в Эрелу.
— Мы должны поговорить об этом все вместе. Я не могу одна отвечать за тебя, — негромко сказала Маргарета, обращаясь к Эллен и разглядывая бывшего мужа.
— Привет, — сказал он и быстро обнял Эллен, однако она успела почувствовать, что он только что вылез из прохладного салона с кондиционером, и ощутить аромат его одеколона.
Отец снял черные солнцезащитные очки, и Эллен констатировала, что он все так же хорош собой. В детстве она думала, что у нее самый красивый папа на свете — что бы он ни делал, казался ей лучше всех. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото.
Поэтому, когда этот образ сменился другим, это причинило ей такую боль. Когда он ушел от них.
— Привет, Эрик, — сказала Маргарета, сощурившись на солнце.
— Привет, — ответил он и чмокнул ее в щеку.
Эллен неприятно было видеть, как мама слегка покраснела.
— Сходите к воде, — сказала Марагрета. — А я принесу чего-нибудь попить.
Они сделали, как она велела. Эллен шла чуть позади отца, мимо за́мка, вниз по узенькой тропинке, ведущей к лодочному домику.
— Здесь все осталось по-старому, — сказал он, окидывая взглядом сад и озеро. — Я не был здесь… сейчас скажу… лет десять.
Голос его звучал почти с гордостью, словно речь шла о месте, которое он посещал пару раз. Словно никогда не жил здесь, не завел детей и не потерял одного из них.
Когда они спустились к воде, отец вышел на мостки и потянул за канат, которым была привязана яхта, — видимо, ища, к чему бы придраться. Эллен и сама не понимала, почему ее все это так задевает, но каким-то загадочным образом воспринимала все, что он говорил и делал, как критику в свой адрес.
Трудно было сказать, на что она так реагирует — на слова или на его тон. Возможно, дело было в том, как именно он все произносил, или же она вкладывала в его слова совершенно другой смысл. Как это его замечание по поводу запаха. Какое счастье, что я от вас уехал. Вы так плохо пахнете.
Маргарета вскоре вернулась с подносом. Она расставила чашки и кувшин с самодельным холодным чаем на столике на веранде.
— Что же вы не садитесь? — спросила она с легким упреком в голосе.
Эллен вдруг почувствовала усталость — а лекарств было недостаточно, чтобы заглушить все то, что разыгрывалось сейчас перед ее глазами.
— А пива у тебя не найдется? — спросил Эрик и уселся на один из деревянных стульев у другого конца стола, ближе к лодочному домику и баньке.
— Я сделала холодный чай.
— Очень мило, но мне хотелось бы пива.
Он бросил на нее такой взгляд, словно она официантка. Эллен казалось, что он вот-вот щелкнет пальцами, чтобы ускорить процесс и поскорее получить то, что заказал.
— Ну что ж, посмотрю, может быть, найдется. Возможно, от кого-то и осталось пиво.
Эллен смотрела вслед маме, когда та тяжелыми шагами направилась обратно в кухню, чтобы удовлетворить желание бывшего мужа. Сама она села на стул чуть в стороне от отца и отхлебнула глоток холодного чая, вкус которого был вовсе не похож на мятный — скорее отдавал петрушкой. Она разглядывала отца — тот сидел, широко расставив ноги, в своем костюме прямого покроя, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке.
Они не виделись больше года. Последний раз разговаривали на Рождество, когда обменивались поздравлениями по телефону.
— Наверное, надо сделать «Рождественскую хронику» — сообщить друг другу, что произошло за то время, пока мы не виделись. Помнишь, вы с мамой такую рассылали всем своим друзьям — подводили итоги года, рассказывали, как у нас все хорошо в нашей маленькой семье.
Он приподнял бровь.
— Я пошутила, — поспешно добавила Эллен. — У тебя все в порядке?
— Мне кажется, что да, — ответил он, снял пиджак и аккуратно повесил на подлокотник. — Работы много, но это хорошо. Нючёпинг становится привлекательным местом для адвоката по уголовным делам.
Эллен кивнула. Самой ей особо нечего рассказывать. Что у нее такого произошло? Складывается впечатление, что жизнь у других идет вперед, а у нее — стоит на месте. Вероятно, ей следует радоваться, что он не спросил, как она себя чувствует. Неизвестно, смогла бы она рассказать — да и он вряд ли желает слышать правду.
Эллен чувствовала себя потной и грязной, и жалела, что не успела переодеться.
— Ты слышал об убийстве в Стентуне?
— Эллен, я считаю, что тебе сейчас следует думать о других вещах, хорошо?
Эти слова он произнес медленно, словно обращаясь к ребенку, — как будто лучше знал, что ей нужно.
— Ладно, — она закусила губу. — Как семейство? Все хорошо?
— Разумеется. Учебный год уже начался, так что хлопот полно, однако Карро прекрасно справляется.
Эллен отхлебнула глоток холодного чая. Ах да, Карро.
— Как у нее дела?
Пока ни одного встречного вопроса с его стороны, однако она продолжала спрашивать, как глупый пес, виляющий хвостом, хотя его и побили.
— Да, она открыла в Нючёпинге небольшой дизайнерский магазинчик — и он сразу стал популярен, так что все очень здорово. Она объездила все ярмарки и нашла отличные интерьерные штучки ярких цветов — это последний осенний тренд, насколько я понимаю. У нее товары от лучших поставщиков, тебе следовало бы заглянуть к ней.
Эллен кивнула и задумалась — помнит ли он, что у нее в квартире вся мебель только белая и черная?
— На прошлой неделе мы были в Стокгольме, смотрели там помещение.
Как мило, что вы мне позвонили.
— Как лето? Хорошо прошло?
Почему она не может заткнуться? На самом деле она не хочет ничего знать. С этой минуты будет молчать.
— Да, лето выпало хорошее. Мы были во Франции — а там погода стояла еще более жаркая, чем обычно. Так что лето прошло замечательно. Уж точно не двенадцать градусов с дождем, как здесь.
Эллен надела темные очки. Никто не заставлял ее чувствовать себя такой ничтожной, как отец. Должно быть, для него настоящая пытка — сидеть со своей неудачницей-дочерью, оставшейся от прежней жизни. Как хорошо, что он смог начать сначала, найти новую жену, которая открыла магазинчик с товарами ярких цветов, уехать из этого места и оборвать все связи с прошлой жизнью.
— Ты не общалась с братом?
Он что, шутит?
— Нет. А ты?
— Ну, он иногда заходит,