Но когда один упёртый все же пробил ее брешь, я задергался. Три года терпел, а тут накрыло.
Закрыла дверь наглухо, прислушался…сбегает, вот же сука. Не скучала значит, не хочет видеть меня. Забыла. Смахиваю бокал со стола, и он бьётся вдребезги, похер.
Жду, прихожу в себя и иду следом. Где же она? Ищу взглядом, народу как на свадьбе, бесят.
Сердце на секунду замирает и больно сжимается, я вижу ее. Как же я попал, просто глаз не оторвать от нее, мой огонёк, моя отрава. Как же она красива, года пошли ей на пользу, из девчонки она превратилась в красивую женщину, мужики пялится на нее роняя слюни, но этот что держит ее за талию просто смертник, хочется вырвать его руку с мясом, чтобы он никогда не смог ее коснуться.
Она смеётся и целует его, все хана, кровь закипает. Как легко она это делает, ей можно касаться его так, при всех, целовать, обнимать. А я? Я, озабоченный придурок, не в силах задушить в себе тягу к ней, больной, мазохист чёртов.
Разворачиваюсь и ухожу в ближайшее прикрытие, выпить, срочно. Только алкоголь спасёт от безумия.
Но нет, покой мне может только присниться. Издевательство какое-то.
Я опять вижу ее. Чертовски красива. Кладет руки на стекло и все, меня накрыло. Господи боже, да она голая! Водопад волос только пытается скрыть наготу хозяйки. Член дёргается в штанах, как стрелка компаса рвётся на север. Сидеть, Ром! Не смей подходить! Посмотри, надышись и вали!
Но нет, она вздыхает, что-то шепчет и, кажется, ладонями могла бы расплавить это стекло…как же она сексуальна.
— Здравствуй, рыжая… — слабак, чёртов слабак. Зачем?
Не отвечает, нет рыжая, второй раз я не дам тебе меня не заметить.
— Даже", привет" не скажешь?
— Привет, — и все, я пропал. Голос ее дрожит. Да, родная и я скучал. Поворачивается и слова в глотке застревают, глаза кошки блестят не здоровым блеском она так же одержима, как и я.
Она делает шаг, два …ближе родная, я жду. Как зверь, готов к прыжку за добычей. Надо остановить ее и я делаю это. Оскорбляют и она ведётся тормозит, но бьёт словами в ответ, это зря. Такого я не потерплю, вся выдержка сходит на нет, встаю. Крадусь, ещё немного и я смогу к ней прикоснуться, сон наяву. Разок почувствовать ее тепло, дыхание, хоть ненадолго побыть вне этой тоски и боли.
Минута за три года, капля в море.
Но она опять срывает все мои планы. Наносит удар, и меня простреливает не по-детски. Она касается меня, мать твою, наконец-то, пусть так, кулаками, наотмашь, но касается. Как же это ничтожно мало, хочу ближе, теснее, срываюсь и прижимаю ее к стеклу, к себе. Тело дрожит, руки ходят ходуном. Ложу их на стекло, чтобы хоть как-то унять дрожь, но нет, не помогает.
Потому что ее тело вибрирует в такт с моим, сумасшествие.
— Ты мне не родной, никогда не был и не будешь им! Отпусти меня, — как хлыстом по нервам. Нет, не верю ни единому слову.
— Я тебе не верю.
Срывается.
Да, плач.
Умирай вместе со мной, ведь я давно сдох. Только ты воскрешаешь.
— Что тут происходит?
Как в тумане, мы не одни. Замираю. Вдох выдох. И вот она уже бежит, к нему.
— Родной, все хорошо…
Что блядь? Родной? Внутри все органы поменялись местами. Какая же сука, как она могла его так назвать? При мне. Ни хера, рыжая, ты жестоко ошиблась. Три года мучения, я поделюсь с тобой этой мукой. Ты почувствуешь, все грани моей ненависти. Я протащу тебя по всем кругам ада, за собой, вместе с собой.
— Ещё увидимся, жених!
Лиза
Мелодии сменяются одна за другой. Совсем скоро начнет вещать президент, о трудно прожитых днях и о светлом бедующем впереди.
Дашка, как же вовремя умеет появиться!
— Я когда ни будь и где ни будь сумею появиться без косых взглядов присутствующих? — по её весёлому настроению ясно, что в ней говорит как минимум пару бокалов шампанского.
— Наконец-то, думала ты вообще не придешь!
— Как я могу пропустить такой «клев»? Тем более, что блесна начищена и приманка на крючке. — Так, не два бокала тут точно!
— Как я тебе? Красотка?
— Ты шикарна! Одна ты точно от сюда не уйдешь, — подмигиваю ей.
— Твои слова Лиза, да богу в уши. Скрещу пальцы на удачу! — она принялась сканировать зал своим цепким и внимательным взглядом.
— Садись давай, закуси, а то ты вся на низком старте, — подруга садится рядом со мной, и мы начинаем обсуждать, кто и где урвал свой наряд на сегодняшний вечер. Кстати сказать, Даша выглядела реально круто.
Блондинка, с шикарной густотой волос. Ноги в отличие от меня, просто от ушей. Грудь и сравнивать не приходиться, моя проиграла по всем фронтам, Дашкин третий и мой скромный второй, повержен в неравном бою. Платье, золотого оттенка, чуть выше колен, очень красиво подчеркивало ее стройные ноги.
— Девочки, я, пожалуй, пойду перекурю, а то если я продолжу слушать про ценники и скидки, у меня кровь ухом пойдет, — Андрей заскучал. Прости милый и привыкай, что эта «трещотка» в виде Даши, будет часто и по долгу трещать в НАШЕМ доме. Как говориться «коней на переправе не меняют…».
— Ну наконец-то, я думала он до победного нас не оставит! — лукаво смотрит на меня подруга.
— Ну зачем ты так? Он хороший ведь!
— Ну блин…Лиза, прекращай. «Хороший» и «сексуальный» даже не синонимы! — она вздыхает, закатив глаза.
— Да тише ты, господи, люди кругом! — наклоняюсь к ней ближе, чтобы как следует двинуть ей локтем.
— Да, да. А вот тот красавчик, что глаз с нас не сводит, определенно достоин всех синонимов к слову «сексуальный». Я бы хотела биться об изголовье его кровати, пока не увижу небо в алмазах! — подруга смотрит куда-то в сторону, и я следую взглядом за ней.
Только не это! Рома!
Из всех гостей в зале, Даша выбирает его. Сколько шансов на это было? Один к ста? Как ни странно, он выглядел спокойным и уравновешенным, поза расслабленная, как если бы он прибывал на сеансе йоги. И только взгляд выдавал его интерес к нашим персонам.
— Да ты сума сошла? — возмущаюсь я.
— Ну ты скажи еще, что я не права. Он секси, и он