- Очнулась? – раздался веселый голос моего похитителя.
Я с трудом повернула голову. Рядом на земле сидел мужчина, молодой, худой, длинный и какой-то весь рыжий. Волосы и короткая борода цвета серого речного песка, карие глаза, замшевая рыжая куртка, коричневые узкие штаны, рыжие же сапоги, потертые местами до белизны. Даже лошадь, что паслась неподалеку, была какая-то коричневая.
- Кто вы такой? – проскрипела я. – Вы меня… украли?
- Я охотник, - ответил мужчина. – А ты моя добыча. - Что вы хотите? Выкуп?
- Мне заплатили, чтобы я доставил тебя в одно место. Так что ты поедешь со мной. Не волнуйся, заказчику ты нужна живой и желательно здоровой. Но последнее не обязательно.
Я огляделась. Мы все еще на моих землях. Вот лес, вот река Нерля. Вверх по течению деревня Болотище. Вниз – земли кнесса Василевского.
- Я могу умыться? Лицо печет.
Охотник кивнул в сторону реки. Я неуклюже встала, подошла к воде, оглянулась на похитителя и побежала на глубину. Водница я или нет? Взмыли вокруг меня водяные стены, а я, зачерпнув жгуче-холодную воду ладонями, заговорила речитативом:
- Черная вода, одолень-трава, ты скажи отцу, где искать меня!
И плеснула в лицо водой из ладоней. Всё. Где бы я ни была, если рядом есть вода, отец меня найдет.
Что-то сшибло меня с ног, окунуло в воду целиком. Едва удалось высунуть голову, глотнуть воздуха, как мужские руки дернули меня за косы в глубину. Я вырывалась, барахталась, открытый в крике рот заливало водой, но силы были явно не равны. Когда я, наконец, перестала трепыхаться и смирилась с грядущей смертью, меня выдернули из-под воды и потащили на берег.
Удар о землю был жесткий. Я повернулась на бок и принялась извергать из себя речную воду, рыдая и кашляя. Никогда! Никогда прежде со мной не обращались так грубо, так жестоко. Руки похитителя рывком разорвали платье на моей груди – невероятная у него сила, нажали на плечи, прижимая меня к земле. Я замотала головой, пытаясь кричать, но у меня изо рта вырывался только хрип.
- Слушай, кнесинка, - прорычал охотник, склонившись над моим лицом. – Еще одна такая выходка, и я повезу тебя связанную как колбасу. Ты у меня нужды справлять будешь прямо на лошади. Поняла?
- Вяжи, - прошипела я. – Все равно теперь сдохну от воспаления легких! Не привезёшь меня живой!
Мужчина выругался на галльском языке (я половины слов не поняла) и принялся сдергивать с меня мокрое платье, а затем корсаж и сорочку. Меня трясло от холода, я обхватила себя руками. Надругается? Ударит?
Но охотник, стащив одежду (особенно намучался с узкими рукавами), завернул меня в теплое мягкое одеяло. Платье (алый бархат стоимостью два золотых за отрез и тончайшее кружево) швырнул комком под кусты. Плотный полотняный лиф, нижнюю рубашку, теплые панталоны и чулки тщательно выжал и высушил потоками теплого ветра. Внимательно осмотрел сапожки, найденный кинжал, хмыкнув, убрал в седельную сумку. Вот как, воздушник! Высушенные вещи швырнул мне.
Я быстро оделась. Хорошо, что мои лифы обычно зашнурованы на боках, а не сзади. Все равно без платья и шубки, в одних чулках на одеяле было зябко. Я стояла, выпрямившись, обхватив себя руками. Голове было холодно и тяжело от намокших кос. Провела руками по волосам – конечно, жемчуг и венец были утеряны. Жемчуг – бес с ним, а венца было ужасно жаль. Единственная вещь, оставшаяся мне от мамы.
Мой похититель внимательно осмотрел меня и вытащил из ножен короткий меч. Я зажмурилась, когда он подошел ко мне. Меня обдало холодом, а потом вдруг голове стало очень легко и пусто. Не веря, я поднесла руку к затылку и с ужасом нащупала там только короткие холодные волоски. Я взвыла от ужаса и отчаяния. Мои косы! Ноги подкосились, я упала на колени и сжалась в комок, содрогаясь в рыданиях. О, мои косы – девичья честь и богатство!
Меня легонько, довольно бережно приподняли, встряхнули, пошлепали по щекам. Я вздрогнула от боли в щеке и очнулась.
- Ты чего? – с некоторым испугом спросил охотник.- Не ревела же, вела себя достойно. А тут истерику устроила. Накрыло что ли?
- Ты не понимаешь, - простонала я. – Это же косы! Их на свадьбе должны были отрезать! Не под корень, до плеч. Под корень только блудницам режут!
- И что, тебя твой жених бы не взял без кос? – ухмыльнулся мужчина.
- Взял бы, наверное, - подумав, ответила я. – Но люди бы много говорили.
- Если лорд не может заткнуть злые языки, грош ему цена, - отрезал мой похититель.- Впрочем, и так ему позор – невесту не удержал в руках.
Я понурилась. Не думала я об этом. А какой позор был бы, коли бы меня Таман украл?
- Без кос тебе легче будет, - сказал охотник. – Да и просушить их нереально, простудишься же. Я не целитель, я не справлюсь. И потом, это всего лишь волосы. Отрастут.
- Такие уже не отрастут, - с горечью ответила я.
- Ну и не надо. Куда такие? Голову не вымыть, в лесу не погулять.
- Вообще-то муж мне должен волосы отрезать, - сердито сказала я. – Это его право.
В самом деле, это всего лишь волосы. Жива же.
- Это что, я теперь твой муж? – спросил с любопытством охотник. – То-то Юлианна порадуется.
- Даже не думай! Не муж, а скорее насильник. Против воли чужое взял.
- Ууу, насильником меня еще никто не называл, - смешливо протянул мужчина. – Ты первая. Всё, чужая невеста, пошли. Надо от воды уходить, пока твой батюшка за своим добром не примчался. Эх, по воде-то быстрее было бы. Как величать-то тебя, кнесинка? Полным именем, или можно просто Мила?
- Не кнесинка я, а кнесса, - въедливо поправила я. – Можешь величать кнессой Градской.
- Так свадьбы-то не было еще? – не понял охотник. – Или я чего в ваших обычаях недопонял?
- Свадьбы не было, а я все равно кнесса, - упрямо сказала я.
- Чудны дела твои, пресветлая, - вздохнул мужчина и, покопавшись в своих вещах, кинул мне плотные мужские портки, конечно рыжего цвета и песочный вязаный свитер.
Батюшка похожий по зимнему времени дома носил или под тулуп одевал, коли совсем холодно было. Штаны мне пришлись впору в бедрах. Я-то, даром, что одни кости, в бедрах широковата. А вот на талии пришлось веревкой подпоясываться. У свитера рукава подвернула, но утонула