Я с подозрением посмотрела на него, принюхалась. Да он же оборотень! Что там гадалка мне сказала? Выйду замуж за оборотня? И почему я не подумала, что оборотней много?
Охотник обмотал меня веревкой и взгромоздил на лошадь перед собой. Не слишком удобно, но зато тепло и безопасно. Я с тоской оглянулась на берег реки. Там, под кустом, кровавой лужей лежало мое платье, а поверх него – длинные, бурые, витые будто змеи косы. Солнце почти скатилось за горизонт.
Наступала ночь.
Моя брачная, чтоб ее, ночь. Конь у оборотня странный – никогда не встречала коня, который так лихо в лесу скачет. В конце концов, от мелькания стволов перед глазами мои глаза закрылись, и я уснула.
Проснулась под утро. Небо на востоке уже светлело, но вокруг было еще темно. Очень хотелось пить. Всё тело затекло. Я лежала, завернутая в одно одеяло с оборотнем и мучилась. Не от стыда, не от страха за свою честь – всё, что там от нее осталось, лежит нынче на берегу реки поверх обрывков платья. Кто поверит, что мой похититель не надругался надо мной?
Мне невыносимо хотелось в туалет. Пришлось будить мужчину.
- Охотник, - вполголоса позвала я. – Эй, охотник!
- А? – сонно спросил он. – Спи, ночь еще.
- Мне надо в кустики!
- До утра не дотерпишь?
- Я даже пять минут уже не вытерплю!
Он, пыхтя что-то под нос, помог мне подняться. Я едва удержалась на ногах, затекшее тело резко закололо сотней иголок.
- Руки развяжи, - попросила я.
- Зачем? - А штаны я как снимать буду?
- А я помогу! Ой, не надо меня взглядом убивать! Попроси вежливо.
- Пожалуйста, развяжи мне руки, - не стала ломаться я.
Подумаешь, попросить. Всё лучше, чем опозориться на его глазах. Невыносимо долго он распутывал узлы на моих запястьях. Я вся исплясалась. Наконец, руки были свободны, и я помчалась вприпрыжку к ближайшему кустику, присела в какой-то ямке, и плевать, что охотник рядом и всё прекрасно слышит и, возможно, даже видит. Телу стало легко и весело. И страшно захотелось есть. И то – я ж два дня маковой росинки во рту не держала.
Огляделась вокруг – лес вроде знакомый. Если к югу идти, куда-нибудь да выйду. А только медведи да волки мне рады при встрече будут. Да и долго в лесу я не проживу без еды и огня. Вот сейчас я позавидовала Славке. Воды осенью в лесу найти можно. А огня где взять? Ни костер разжечь, ни грибы пожарить. Ягод почти и не осталось, кроме рябины да калины. Зайца мне не поймать, а если поймать, то не разделать без ножа. Орехи? Каштаны? Коренья? Пожалуй, что седьмицу протяну. Но и то – с огненным даром дикого зверя можно отпугнуть. А водой что сделаешь? Ох, напрасно я над сестрой превозносилась.
Села рядом с охотником на попону, протянула руки – связывай. Он завязал их каким-то мудреным узлом – вроде и не давит, но и вытащить никак. А огневица легко бы веревки подпалила. Славка, как мне тебя сейчас не хватает!
- А пленников кормить будут? – спросила у охотника.
- А поспать еще пару часов ты не хочешь? – отчаянно зевая, ответил вопросом на вопрос мужчина.
- Выспалась уже.
Он тяжко вздохнул, покопался в своей торбе и дал мне краюху подсохшего ржаного хлеба с толстым куском сыра. Я, удерживая завтрак связанными руками, с наслаждением впилась зубами в такую желанную пищу.
- Тебя что, неделю не кормили? – с любопытством спросил охотник.
- Два дня, - с набитым ртом буркнула я. – Я постилась перед свадьбой.
- Зачем? – изумился он.
- Так полагается.
Умяв хлеб с сыром, я вызвала из земли под сосной маленький водный ключ, напилась чистой студеной воды, пахнущей травами, умылась. Охотник смотрел на меня завороженно.
- У тебя сильный дар, - выдохнул он. – Очень сильный.
Еще бы не сильный. После того пожара дар несколько вырос. Говорят, так бывает, когда все силы вычерпываешь до донышка. Правда, и наоборот бывает. Когда дар никогда не возвращается.
- А ты в любом месте так можешь, или только на своей земле? – поинтересовался охотник.
- В любом, - ответила я. – В пустыне сложнее, но, уверена, я справлюсь.
- Отлично, - обрадовался охотник. – Не придется искать источники. Подержишь, я умоюсь?
Отчего ж не подержать? Мне бы и хотелось его ненавидеть, но почему-то не выходило. Уж больно он простой да смешливый. Да, похитил меня, людей убил. Но такова его работа. В конце концов я сама порой цыплятам головы сворачивала, а потом их потрошила. Да и служба у воинов такая, что в любой момент их жизнь закончиться может. А ведь он один был, а защитников моих дюжина. Значит, сплоховали они, подвели.
Или не один? Задумалась, вспоминая. Вначале упали два дружинника, ехавшие чуть сзади меня. Может ли один человек сразу двоих уложить?
- О чем задумалась, кнесинка?
- Кнесса я, сколько раз повторять?
- Не понимаю я этих ваших тонкостей, - проворчал охотник. – Кнесса, так кнесса. Давай, на лошадь залезай, кнесса Градская.
- Как звать-то тебя, охотник? – поинтересовалась я, устраиваясь поудобнее.
- Кир.
-Ууу, простолюдин что ли? Какое неуважение к кнессе! Могли бы кого познатнее прислать!
- С чего ты взяла, что я простолюдин? – оскорбился охотник.
- Ну так имя короткое. У знатных людей имена двойные. Как у меня, к примеру. Или у отца. Отец мой Мстислав, я Милослава.
- А мать твою как звали?
- Любомила она была, - сказала я с печалью. - Худо тебе было без матери?
- Тебе-то что за дело? – вскинулась я. – Ты языком не трепли, езжай куда ехал.
- Да так, поболтать хотел, - не смутился Кир. – Так и дорога быстрее пойдет.
- А мне не надо, чтобы быстрее, - упрямо ответила я. – Мне надо, чтобы догнать нас успели.
- Вот же злобная девка, - засмеялся охотник. – Как тебя только жених терпел?
- С женихом я по-другому пела. Он меня по лицу не бил и мешок на голову не надевал.
- Ну так ты орала, как петух. Что делать-то было? Ладно дружинники, их легко положить было, а что б я со степняками сделал? Да и жалко степного хана убивать. Нынешний уж больно хорош, повезло Степи с правителем.
- Так были степняки? – спросила я тихо.
- Были, были, - ответил Кир. – Там их с полсотни было во главе с Таманом. Тоже хотели тебя украсть, да я опередил их. И зачем только ты сдалась