Я призвал доспех. Выхватил собственный меч, развернулся и бросился на ублюдка в шляпе. Ага. Щас! Драться со мной он явно расположен не был. Поняв, что план с внезапным нападением провалился, бросился бежать. Не по улице — там бы я его быстро догнал. Он метнулся в сторону площадки, где Фёдор развернул строительство нового корпуса своего отеля.
Строительная площадка представляла собой строительную площадку. Ямы, груды песка, камней, брёвен и мусора. Тачки, лопаты, тюки и ящики. В мешанине наваленного и перекопанного сам чёрт ногу сломит. Похоже, именно на это ублюдок в шляпе и рассчитывал. В роли чёрта выступал, разумеется, не он, а я.
Взметнув полами плаща, ублюдок попытался скрыться за зародышем нового корпуса. В его основание уже успели положить нижние венцы.
Разбежался, угу! Ты мне, значит, меч в спину, а я тебе — гуляй на здоровье? Обойдёшься! Удар.
Задел. По касательной, но задел.
Я бросился к упавшему. Но тот мгновенно вскочил на ноги.
Ишь ты. Обычный человек с такого удара так запросто не вскочил бы. Доспехи на нём, что ли? Всё это я обдумывал в движении, пока подбегал. Был уверен, что ублюдок снова бросится бежать, но он, поднявшись, не двинулся с места. Просто повернулся ко мне. Я на бегу скастовал новый Удар. И тут же понял, что зря стараюсь.
Если до сих пор этот урод, кем бы он ни был, накинул на себя Доспех, то теперь его окружал Защитный круг.
— Ты не пробьёшься, — глухим, низким голосом проговорил он.
Н-да, похоже, что так. Круг и впрямь сильный. На своём ранге я его пробить не смогу.
Я пожал плечами.
— Не вопрос. Буду брать измором. Амулеты, чтоб ты знал, штука недолговечная.
Ублюдок скрипнул зубами. Я понял, что угадал. Собственной силы у него нет, Знаками не владеет. Использует амулеты. Дорогие, качественные — но амулеты.
— Стой, пыхти, — закончил я. — Жди, пока гаджет сядет. А я воздухом подышу, пейзажем полюбуюсь. Чудна стройка при тихой погоде.
Подкатил к себе ногой обрубок бревна и уселся на него.
— Мы можем договориться.
— Да ты чё? Передай коучу, который тебя натаскивал, что практический кейс ты завалил. Начинать переговоры с попытки убийства в спину — так себе заявка на успех.
— Ты ещё не знаешь, что мы предлагаем.
— «Мы»? Ты здесь вроде один.
— Это очень хорошее предложение! От таких не отказываются.
— И снова — так себе попытка заинтересовать клиента. Прямо скажем, на троечку. Там вон, через два дома — заведение с дамами низкой социальной ответственности. Вот у них гораздо лучше получается клиентов завлекать. Сходил бы, взял урок у профессионалок.
— Ты даже не спрашиваешь, о чём я говорю!
Ублюдок явно начал терять терпение. Чего я и добивался, собственно. Ярость — в некоторых ситуациях штука чрезвычайно полезная. Располагающая к откровенности.
— Уверен, что ты и без моих расспросов всё скажешь. Вон какой фонтан красноречия забил, хрен заткнёшь.
— Нам нужна твоя усадьба.
Вот оно чё. Ну, теоретически — я мог бы догадаться. Если бы нашёл время не догадки. И если бы у меня в принципе было желание размышлять о мотивации каких-то мутных недоносков.
— А три цифры с обратной стороны карты не нужны? Ты, кстати, что вообще за хрен с бугра?
— Моё имя не имеет значения! Нам нужна твоя усадьба. Мы знаем, что она заложена. Но, тем не менее, готовы отдать за неё неплохие деньги. Продай Давыдово. Это очень выгодное предложение.
— Ну, допустим. А кому продать?
Продавать усадьбу я, разумеется, не собирался. Понял вдруг, что мне глубоко похер на сумму, которую ублюдок может выкатить.
Давыдово я не отдам. И даже не потому, что привязался к дому и к его обитателям. Точнее, не только из-за этого. Я чувствовал, что усадьба мне нужна. То же чутьё, что заставило купить у пройдохи Брейгеля серебряный подстаканник, во весь голос вопило, что усадьбу отдавать нельзя. Никому и ни за какие деньги.
Вопрос я задал с единственной целью — выяснить, кому настолько до зарезу понадобилось моё имущество. Заложенное, на минуточку. То есть, об обогащении потенциального покупателя речь не шла.
— Просто выстави усадьбу на торги. Она уйдёт за хорошую сумму. В этом мы можем поклясться.
— Серьёзно? Я что, настолько похож на лоха? Чтобы думать, что поверю клятве хрен знает кого, минуту назад пытавшегося меня убить?
Теперь ублюдок заскрежетал зубами уже очень отчетливо.
— У тебя нет выбора! Либо ты продашь усадьбу, либо мы тебя убьём!
— Ну то есть, вариантов всё же два? Иными словами, выбор у меня есть? Знаешь, передай своему коучу, чтобы переквалифицировался в прачки. С продающими тезисами у него тоже всё паршиво.
— Ты продашь или нет⁈ — загрохотал ублюдок, потерявший терпение окончательно.
— Нет. Я граф, а не барыга. Не графское это дело — торговать.
— Ты умрёшь!
— Вот ни хрена не удивил. Рано или поздно все умрут.
— Ты пожалеешь об этом! Очень горько пожалеешь!
Ублюдок в ярости, брызгая слюной, проорал это — и исчез. Просто исчез. Только что был — и пропал. Кошмар, до чего все нервные. Уже и слова не скажи.
Я подошёл к тому месту, где только что был Защитный круг. Потыкал мечом.
Нету. По ходу, стал невидимым и свалил.
— Что случилось⁈ — на крыльцо трактира вывалились Егор и Захар. — Кто тут орёт?
— Да так. Покупатель расстроился. Аж сбежал от огорчения.
— Что? Какой ещё покупатель?
— Всё нормально, мужики, — отмахнулся я. — Вы, если прёт — бухайте дальше. А я домой. Что-то вдруг спать захотелось.
Дожидаться ответа охотников я не стал. Начертил Знак и через пару секунд толкнул дверцы нуль-Т шкафа у себя в башне.
Честно говоря, после беседы с ублюдком опасался, что за время моего отсутствия тут опять могло случиться нехорошее. Но всё было тихо-мирно. Никто не нападал, нигде не орали, ничего не горело. Могу спать спокойно.
Я стащил с себя одежду и рухнул в кровать.
Проснувшись, крикнул:
— Я дома!
Через пять минут в дверь легонько постучали. На пороге появился Маруся с подносом в руках. На подносе стояла чашка кофе, распространяющая аппетитный, умопомрачительный аромат.
Сама Маруся, в лёгком сарафане, на котором (наверняка случайно) расстегнулись две верхние пуговки, выглядела не менее аппетитно.
Я посмотрел на чашку. На Марусю. И решил:
— Поставь пока поднос.
Кровать плотник сработал отличную. Не чета прежней, на первом этаже. Крепкую — она не скрипела ни от каких моих действий — и широкую.
Когда я, с чашкой в руке, откинулся на подушки, а Маруся устроилась рядом со мной, места было ещё полно.
Я пил кофе.