Подошла к барышне и опрокинула её копытом на землю — аккурат между двух саркофагов. Тем же копытом придержала. Доложила:
— Готово. Только давай пошустрее. А то у меня от её визга в ушах звенит. Фу, даже жрать расхотелось!
— Ну, вот. Видишь, какое волшебное диетическое средство нарыли. Уже, считай, не зря в столицу смотались.
— Кого-кого средство?
Этот вопрос я оставил без ответа. Мысленно приказал Светляку гореть поярче и положил в ямку разряженный амулет. Специально захватил для проведения эксперимента.
Есть! Амулет засветился. Слабенько, едва заметно, но я не сомневался, что силу наберёт быстро. Осталась ерунда — извлечь из-под земли зарядку.
Я вынул из мешка небольшую лопату — заранее разжился у Данилы — и принялся копать. Красота. Гораздо удобнее, чем мечом. Комья земли бодро отлетали в сторону. Барышня, придавленная копытом, перестала хихикать и повернула голову в мою сторону. Заинтересовалась:
— А что это вы делаете?
— Грядку.
— О, как интересно! И что вы собираетесь на ней сажать?
— Кабачки.
— Зачем?
— Что значит, зачем? Как все порядочные дачники, сначала буду бороться за урожай, потом с урожаем. Кабачки распихивать по родственникам и соседям. Круглый год не скучно! А без кабачков — это вообще не жизнь, я считаю.
Барышня задумалась. Потом задала новый вопрос:
— А что это такое поскрипывает?
— Где? — рассеянно отозвался я.
Меня лично начало потряхивать. Как от ударов родиенесущих молний, только слабее. Верный признак того, что приближаюсь к очередной консервной банке. Осталось буквально чуть-чуть.
— Ну вот, со всех сторон…
— Хозяин! — взвизгнула Тварь.
Я резко обернулся.
Поскрипывание, которое заинтересовало любознательную барышню, было, оказывается, звуковым сопровождением пришедших в движение крышек саркофагов. За долгие годы каменные крышки, видимо, практически срослись с саркофагами и сразу их сдвинуть не получилось. А в момент, когда я обернулся, получилось. Крышки попадали на землю. Из саркофагов полезли вурдалаки.
Очень вовремя, конечно же. Когда я почти у цели…
— Ах, как занимательно! — восхитилась барышня.
— Тварь! — рявкнул я. — Выкинь отсюда эту дуру!
Тварь, недолго думая, ухватила барышню зубами за юбку и потащила к выходу. А я, осененный внезапной идеей, запалил во всю мощь Светляка. По ощущениям, оказался под киношными софитами. Приятного мало, но терпимо. Мне терпимо — в отличие от свежевыбравшихся из гробов вурдалаков. Их внезапный яркий свет дезориентировал. Ненадолго, но мне хватило.
Доспех — мой крепкий, прокачанный до второго уровня Доспех. Защитный Круг.
Вот, кстати, тоже надо бы заняться, прокачать. На первом уровне прокачки Защитный Круг превращается в Круг Огня, встречает атакующих тварей языками пламени. Против низкоуровневых должно неплохо действовать. Второй уровень прокачки — Круг Молний. Этот шибает уже молниями, и работает даже против среднеуровневых: волкодлаков и прочего барахла. Но вот против заложных покойников, зараза такая, не действует. А значит, прокачивать Защитный Круг прямо сейчас смысла нет. Обойдёмся пока тем, что есть в наличии.
Вокруг меня бесновалось двенадцать вурдалаков — по числу стоящих в склепе гробов.
— Ну, что я могу сказать, — вздохнул я. — Жаль, что вы не упыри! Жмот он всё-таки, этот Троекуров.
Глава 8
Я принялся за дело.
Удар. Меч. Снова Меч. Ещё Удар!
Костомолку решил не трогать. Раскатаю саркофаги по камешку, а Коляну тут ещё родню хоронить. Стрясу с него потом компенсацию за аккуратное проведение расчистных работ.
Меч. Удар! Меч!
В последний раз я изловчился и одним махом снёс головы сразу двум вурдалакам. Собственно, всем двум оставшимся.
Невольно вспомнил, сколько сил угробил когда-то на то, чтобы завалить одного-единственного, самого первого… Вот уж умаялся тогда! И это мне ещё худо-бедно Захар помогал. А сейчас — в один взмах. И добивать не требуется, при моей-то прокачке атакующих Знаков. Пять минут — и тридцать одна родия! Неплохо. Как минимум, сегодняшние затраты на прокачку я компенсировал. Кости потом соберу.
Отпихнув в сторону мешающую вурдалачью тушу, я высвободил лопатку и снова принялся копать.
Тряхнуло. Тряхнуло… Есть! Лопата наткнулась на твёрдое. Скоро у меня в руках оказалась знакомая консервная банка.
— Ты ж моя золотая! — ласково сказал я.
Сверху, от вскрытой двери склепа, донеслось истеричное ржание. Сквозь землю она видит, что ли? И слышит тоже. Это ж надо так от ревности беситься! Пора выбираться, пока барышню не зашибла на нервах, с этой станется. За тушами потом спущусь.
Я затолкал в заплечный мешок банку, взял наперевес лопату и поспешил к выходу. И офигел.
На пороге склепа сидела барышня. А у входа стояла Тварь и отбрасывала копытами лезущих вурдалаков. Ушатала уже шестерых, но вурдалаки заканчиваться даже не собирались. Пёрли к склепу со всех сторон, как тараканы на свет.
— Ни хрена себе, — пробормотал я.
Вмазал по ближайшим тварям Костомолкой.
— Ты бы там ещё подольше кабачки свои садил! — огрызнулась Тварь. И врезала копытом ещё одному вурдалаку. — Ещё нехренее было бы.
— Не «садил», а «сажал»! Ты аристократа возишь, учись говорить грамотно.
— Прямо сейчас учиться, что ли?
— Учиться, Тварь, никогда не поздно! Но прямо сейчас хватай девку и шуруй отсюда.
— Куда?
Блин. Точно. Она ж тут в первый раз, не ориентируется.
— Давай на то же место на дороге, где мы её встретили.
Под прикрытием Защитного Круга я поднял барышню с порога и усадил на Тварь. Приказал:
— Держитесь.
— Как⁈
— За гриву. Крепко… Вперёд! — это скомандовал уже Твари.
Та рванула с места и через пару секунд пропала за кладбищенскими крестами. Я эксперимента ради раскатал ещё пятерых вурдалаков. Убедился, что их интерес ко мне не ослабевает. Скорее, наоборот — усиливается. Твари пёрли и пёрли, толпа становилась всё гуще. Складывалось ощущение, что они не остановятся до тех пор, пока не поднимется последний покойник.
Вообще, очень странно. Вурдалаками ведь становятся только заложные покойники — те, что умерли не от старости или болезни. Насильственной смертью, покончил с собой — всё такое прочее. Неужели их здесь столько?
Хотя… Я вспомнил рассказ монаха о битве — армия на армию. Ну да. Вряд ли там во время битвы кто-то от старости помирал. Чёрт её знает, что за хитрую магию зарядил Троекуров для защиты своей прелести. Я могу сказать одно: мне это категорически не нравится.
— Не, пацаны, — покачал головой я. — В другой раз. На сегодня у меня рабочий день окончен. И вы тоже расползайтесь, не фиг тут.
Я сжал в кулаке троекуровский амулет. Представил то место на дороге, где нам с Тварью попалась коляска с сидящей в ней, кажущейся такой милой и приятной, барышней.
Сработало. Переместился именно туда. Это понял сразу — по несущимся с дороги заполошным крикам. Возницы уступали путь Твари. Которая, конечно же, без спецэффектов обойтись не могла.
Возле меня Тварь остановилась, как вкопанная —