— Кого? — насторожилась я.
— Да перевелся тут к нам один, Волков, неделю назад, вроде толковый парень.
— Но ведь…
— Ну, придется как-то крутиться, Марочка, — хмыкнула трубка. — Все, отбой, — и Сергей Николаевич отключился.
Я осторожно поставила трубку на базу и громко, от души, выругалась.
Еще мне тут посторонних живых не хватало, ни черта не знающих об особенностях отеля и его постояльцах.
Господи, надо было идти спать, авось, ничего бы не случилось.
Через полчаса вернулся Кит, весь промокший, но с чумоданом — таким модным, пластиковым — и женским клатчем под мышкой. Смотрелся он до того смешно, что я не удержалась и прыснула. Панк нахмурился, скривился. Я еще раз его оглядела и просто легла на стойку, заржав в голос. Бугай под два метра ростом, весь пирсингованный, с зеленым, завалившимся набок ирокезом, в желтых резиновых перчатках, с красным чемоданом и бежевым кожаным клатчем под мышкой.
— Прекрати ржать, — буркнуло это чудо.
— Не могу, — заикаясь, простонала я. Кит грохнул вещами об пол и скрестил на груди руки. Меня чуть отпустило, но ирокез все равно не давал покоя. Я махнула парню рукой, предлагая следовать за мной, и отправилась в свою комнату.
— Почему зонт не взял? — швырнула я в него полотенцем, надевая перчатки и шапочку и расстилая на полу клеенку, примеряясь к сумке. Я в этом «бизнесе», прости Господи, достаточно давно, чтобы понимать, как надо себя правильно вести.
— Да как-то… — пожал панк плечами. — Я все сфотографировал, и внутри, и снаружи. Трупа нет, крови тоже, да и следов не особо — дождь на улице.
— Ясно, — я расстегнула змейку и залезла внутрь сумочки в поисках документов. Но ни с первого, ни со второго раза ничего не нашла, пришлось вытряхнуть на пол все содержимое. Негусто. Мятная жвачка, маленькая косметичка, кошелек с наличкой, преимущественно мелкими купюрами, влажные салфетки, пудреница, футляр для солнечных очков.
— Ты бардачок смотрел?
— Да, пустой. Такое чувство, что машина напрокат взята.
— Должны быть права, — пробормотала я себе под нос. — Международные. В сумочке их нет. И документов вообще никаких нет, даже кредиток, мобильника тоже.
— Не было прав, и паспорта, и кредиток, я машину хорошо осмотрел, сумочка под пассажирским сидением была, чемодан — в багажнике.
Я еще раз пробежала глазами по пустому клатчу и приуныла. Чем дальше, тем больше мне не нравилась вся эта ситуация: документов нет, крови нет, трупа нет. Машина-призрак, не иначе. Подтолкнула Киту планшет, у меня в комнате Wi-Fi работал как надо, я постаралась.
— Посмотри, какие балетные труппы в Москву недавно на гастроли приезжали из Америки. В течение месяца — двух недель примерно.
— Почему месяца?
— Чемодан маленький, — подтащила я к себе багаж свежеубиенной, — такая девушка с собой вещей достаточно возьмет. Месяц — срок долгий, даже две недели много, максимум — неделя.
Крышка открылась легко, и я нырнула внутрь. Аккуратно достала вещи.
Да этого даже на неделю не хватит. Такое чувство…
— Она ехала к кому-то, скорее всего, на выходные, — сделала я вывод в итоге, внимательно оглядывая сам чемодан. — Может, вообще только на один день. Саквояж новый, маленький, на нем ни царапины. Да и содержимое: платье вечернее, комплект дорого белья, джинсы, пара футболок… Кроссовки тоже, судя по всему, новые. Личных вещей почти никаких. Ни любимой растянутой пижамы, ни плюшевого мишки, ни мамочки с папочкой, улыбающихся с глянцевой фотографии.
— К любовнику? — подал голос Кит, не отрывая головы от планшета.
— Не знаю, не уверена.
— Почему?
— Смущает меня чем-то набор шмоток. Только никак не могу понять чем, — я разглядывала аккуратные стопки, но поймать мысль пока не получалось.
— Документов нет?
— Нет, — пожала плечами. — Хотя… — я подцепила пакетик с двумя парами носков, проверила его, потом кроссовки. И снова разочарованно вздохнула. Начала складывать вещи назад.
— Есть сразу несколько гастролеров, — вырвал меня из раздумий голос Кита.
— Давай тех, кто приехал недавно и собирается задержаться как минимум недели на две.
— Тогда всего два варианта: «New York City Ballet» и «Giordano Dance».
— Город греха и Большое яблоко, — потерла я кончик носа.
— Библейскими мотива попахивает, не находишь?
— Ну и на что ты ставишь? — спросила из чистого любопытства.
— Спрашиваешь? — приподнял пирсингованную бровь недопанк.
— Ясно, ты — за первородный грех. Я тогда за город разврата, — мы с Китом прыснули, и я начала складывать вещи обратно в чемодан. Когда с этим было покончено, мы расположились на диване, подключили фотоаппарат к планшету, и Кит быстро пролистал сделанные им фотографии.
Ничего особенно там, в принципе, не было: машина, действительно, скорее всего, была взята напрокат, а не одолжена у кого-то из знакомых. Привлекло мое внимание пассажирское сидение.
— С ней в машине кто-то был, — снова потерла я нос. Дурацкая привычка, когда задумываюсь, чешу нос.
— Тоже заметил следы на коврике, — кивнул головой панк, уже успевший привести свой ирокез в порядок. — Но едва ли по ним можно будет еще что-то определить.
— Ладно, — я поднялась, — помоги мне с чемоданом.
Кит послушно докатил саквояж до номера балерины и скрылся за углом, я коротко постучалась, вставила в замок собственный ключ, проскользнула внутрь.
— Это Мара, — громко сказала, прежде чем войти, — принесла ваши вещи.
Балерина выпорхнула в коридор в махровом халате.
— Мара, большое, большое вам спасибо, — расплылась в белозубой улыбке девушка и тут же потянулась к сумочке — видимо, хотела дать чаевые.
Я постаралась, чтобы ответная улыбка выглядела непринужденной и естественной. Очень постаралась.
Но через пару минут девушка замерла на месте, нахмурилась, закусила губу.
— Что-то не так?
— What? I was robbed [8], - пробормотала рассеяно девушка. — My documents, cell, cards, everything[9], - балерина попробовала осесть на пол, я тут же подхватила девушку под локоть, крепко сжала руку. Э, нет, красавица, не раньше, чем я узнаю хотя бы твое имя.
— Давайте позвоним в мил… полицию, — предложила я, усаживая гостью в кресло. — Уверена, вам помогут.
— No, no police, please[10], - изящные пальцы крепко вцепились в ткань халата. — У меня есть деньги, да и на карточке мало. Эта запасная. Есть еще одна, в отеле. Moscow.
— Но вас ограбили, эээ, простите, вы так и не представились.
— Маргарет, — наконец-то подняла голову призрак.
О, Ритка.
— Маргарет, а дальше? — спросила я, уже готовая давить улыбку, если фамилия окажется Тэтчер.
— Мур, — ответила девушка, все еще держа сумочку на коленях. Я осторожно достала из заднего кармана джинсов телефон, отправила сообщение Киту. Панк должен был написать Сергею Николаевичу. Девушка закрыла лицо ладонями, часто и глубоко задышала.
— Маргарет? — позвала я.
— Голова болит, — простонала в ответ мертвая. — Просто чудовищно.
Ну да, у меня тоже бы голова трещала, если бы мне полчерепа снесли.
— Я принесу вам аспирин, а вы пока прилягте. Утро у вас выдалось тяжелым, может, удастся подремать.
— Но как же…
— Я вам верю, не переживайте. С оплатой и прочим мы разберемся позже, а пока отдохните и попробуйте заснуть.
— Но