– Не думай, – сказала она сама себе. – Просто выброси из головы все глупости. Какой-то там капитан не сможет подорвать твою уверенность, правда? Ты и не с такими проблемами справлялась. Это всего лишь еще одна неприятность на твоем пути. Переживешь.
Отбросив в сторону белье, Клара активировала душевую кабину и нырнула под горячие струи.
Нежиться долго она себе не позволила. Горячая вода слишком сильно расслабляла, а разговаривать с мамой в состоянии “вот-вот засну” – совсем плохое решение. Она могла этим воспользоваться и вытянуть любое обещание, а Клара хотела только получить деньги на билет домой, где сможет зализать раны и подумать, что делать дальше.
Завернувшись в тонкое полотенце, она вышла в комнату и непроизвольно вздрогнула от резкого писка дверного замка.
– Кого там принесло?
Как только дверь отъехала в сторону, девушка пожалела, что не прикрылась ничем, кроме полотенца.
А вот стоящий в коридоре Бальтазар явно не жалел, но его быстрый взгляд, после мимолетного путешествия по стройному телу, уперся Кларе в лицо и не сдвинулся больше ни на дюйм.
– Что вам нужно, капитан? – расшаркиваться она не собиралась. Хватит унижений.
Лицо у мужчины даже не дрогнуло, он совершенно бесцеремонно вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Клару это возмутило еще больше, отчего краска прилила к щекам, а руки невольно задрожали.
Мало того что вышвырнул вон, так еще и явился без приглашения!
Цепкий взгляд капитана скользил по крохотной комнате, отчего становилось неуютно. Будто он оценивал жилье, выхватывал тут и там разные мелочи, и Клара все больше нервничала. Ее дом перестал быть крепостью, как только Бальтазар переступил порог!
О том, что она стоит перед здоровым мужиком в одном полотенце, Клара вспомнила не сразу. Вцепившись в единственный клочок ткани, который еще хоть как-то отделял ее от капитана, девушка нервно переминалась с ноги на ногу и понимала, что этот бой ей не выиграть. Вы только гляньте, как уверенно он себя чувствовал! Ни капли смущения или растерянности. Будто это она его гость, а не наоборот.
– Я не был с вами полностью откровенен, Наварро.
Он обращался к ней официально, по фамилии и даже на “вы”, но Клара чувствовала себя как ребенок, которого просто так, ради развлечения, отчитывал взрослый дядька.
– Я отклонил ваше предложение по очевидным причинам, – мужчина заложил руки за спину, отчего форменная куртка натянулась на груди, очерчивая крутые изгибы мышц. – На корабле женщине не место!
“Клянусь Саджей, я его ударю!” – пронеслось молнией в голове девушки, заставив сжать ладони в кулаки.
– Но я навел справки, – капитан резко обернулся, из-за чего Клара едва удержалась от вскрика. Холодные голубые глаза опасно сверкнули. – И один хороший друг поделился со мной личной информацией о вас.
Клара тяжело сглотнула и попыталась представить, какой именно информацией мог интересоваться Бальтазар.
– И какой же, капитан? Размер лифчика?
Мужчина нахмурился. Еще чуть-чуть – и закатил бы глаза.
– Дерзите, Наварро.
– Пытаюсь справиться со стрессом, сэр, – парировала Клара.
– Похвально, – хмыкнул Бальтазар. – Продолжайте в том же духе.
Подавив невольный смешок, Клара отошла к стене, а то вдруг эта громадина решит размахивать руками во время разговора и убьет ее ненароком.
– У вас есть час, чтобы собраться, – отчеканил он жестко, заставив девушку вздрогнуть. – И прибыть на борт “Химеры”. Ясно?
– Простите, я кажется не уловила…
Он раздраженно фыркнул и повернулся к двери, явно собираясь уйти и оставить Клару в полном недоумении.
– Так уловите побыстрее! – рявкнул капитан. – Час на сборы! Или работа вам уже не нужна?
– Нужна! – поспешно выкрикнула Клара. – Очень нужна!
– Ну так и чего ждете тогда? Особого приглашения?!
Она хотела что-то сказать, даже рот открыла, но Бальтазар уже вышел из комнаты, а дверь услужливо закрылась за его спиной.
И тут дар речи решил вернуться и мысли в голове завертелись самые разные. Сама собой родилась гневная тирада о том, что ноги ее не будет на этом корабле и, вообще, – как можно так относиться к пилотам-женщинам?! Ее унизили и растоптали всего час назад, и вот – она уже вытягивается в струнку и готова отдавать честь. Позор!
Клара осторожно подошла к кровати, села на самый краешек потому что коленки вдруг задрожали так, что могли подогнуться в любой момент.
Накатила слабость, а из тела будто вытянули все кости, превратив его в хлипкое желе.
– Остановись. Остановись и выдохни. Тебе очень не хочется домой, – осадила себя Клара. – Вдох-выдох. Перетерпи. Если Бальтазар и правда платит столько, сколько обещает, то можно будет потом ни о чем не волноваться несколько лет. Найти другую работу, если прижмет. Обязательно найти другую работу!
Перетерпеть, да.
Что может быть сложного?
"Мужская" модель не предусмотрена
Впервые в жизни Клара не могла собраться с мыслями и заставить себя действовать. Она достала сумку, поставила ее на узкую постель и застыла на добрые пять минут. Целые пять минут из выделенного часа. Непозволительно много времени. Даже слишком много, при том что раньше девушка умудрялась принимать решения молниеносно, – руки сами все делали даже без дополнительной указки мозга.
А теперь…
– Соберись! Тебе нельзя сейчас все провалить.
В сумку уместились почти все пожитки: пара плотных темных штанов, несколько футболок, теплая кофта. Форменная куртка осталась лежать на пестром покрывале. Ее девушке предстояло надеть.
Клара была уверена, что стоит только взойти на “Химеру” – и Бальтазар подвергнет ее пристальному осмотру. Просто чтобы придраться лишний раз.
В сумку улетел и инфопланшет, несколько смен белья и любимый цветастый шарф.
Вот и все добро.
Еще двадцать минут на сборы. Куртка застегнута, волосы собраны, сапоги плотно зашнурованы до самого колена и начищены. Под курткой – черная “вторая кожа”. Стандартная броня любого пилота. Клара сомневалась, что кто-то будет в нее стрелять, но ожидать стоило чего угодно.
Подхватив сумку, Клара выскочила из комнаты и, приложив руку к панели, удовлетворенно кивнула, услышав писк электронного замка.
Она не оглядывалась и старалась не думать о том, что, возможно, совершает самую большую в жизни ошибку. Когда же такие мысли закрадывались в голову – перед глазами сразу всплывала картина разговора с мамой.
Клара даже слышала ее голос: низкий и тягучий, с такими интонациями, будто ты – провинившийся котенок, разрывший горшок с любимым цветком. Она бы смотрела на дочь с легкой смесью презрения и негодования, уперла бы руки в бока и закатила глаза, приговаривая: “Я тебя предупреждала, Клара?! Предупреждала. Твой отец загубил свою жизнь, и ты туда же”.
Девушка вздрогнула.
Показалось, что голос мамы прозвучал прямо у правого уха, и захотелось бежать, сверкая пятками.
Нескольких таких мысленных монологов хватило, чтобы