– Что вы, милочка, товарищи должны помогать друг другу, – четко произнесла директриса, и когда уже Ольга Васильевна повернула ручку двери и сделала шаг в коридор, она как бы невзначай добавила: – Я думаю, вы как ответственный гражданин тоже окажете мне одну услугу.
Будущая пионервожатая замерла: вот оно, то, о чем она сегодня думала полночи, вот тот решающий момент ее нового назначения, которого она так сильно боялась. С первых слов предложения со стороны Ирины Ивановны поучаствовать в ее судьбе, когда все от нее отвернулись, Ольга знала, что та что-то попросит взамен. Она понимала, что состоятельная дама, жена генерала, директор школы не потребует у нее за оказанную помощь брошку на платье или пару модельных туфель. Ольга была уверена, что это будет совершенно исключительная просьба. И хотя казалось, что она была готова к любому повороту событий, слова, произнесенные Ириной Ивановной, как только Ольга вернулась в кабинет и закрыла за собой дверь, все же ее шокировали.
– Всем нам судьба подарила уникальный шанс – мы причастны к становлению не только нового общества, но и нового человека. А то, каким вырастет этот новый гражданин, напрямую зависит от учителей. Я знаю о каждом шаге своих подчиненных на работе, но я хочу быть уверена, что за границами школы они такой же образец порядочности и добродетели. И раз теперь вы будете жить в учительском доме, то как никто другой сможете мне помочь в этом благородном деле!
Ольга Васильевна медлила. Она до боли вжала браслет часов в руку и не могла поверить, что ее так неожиданно поставили перед сложной дилеммой – согласиться на унизительное предложение быть доносчицей или гордо подняв голову отказаться и остаться на улице с детьми без работы и средств к существованию.
Ирина Ивановна, видя растерянность молоденькой неопытной женщины, тут же перешла в наступление. Она давно работала с людьми и знала, на что и когда нужно надавить, а иногда ради достижения желаемого запутать или дать ложные надежды. И вот сейчас решила заверить Ольгу, что в ее предложении нет ничего постыдного:
– А что вы, Оленька, так разволновались? Я же не вербую вас в шпионы, а просто предлагаю присмотреть за моими подчиненными, чтобы уберечь их от неверных поступков. Сослуживцы должны помогать друг другу. Будем с вами собираться за чашечкой чая, как в старые добрые времена, и стараться спасти тех, кто сбился с пути.
Ольга Васильевна заерзала на стуле, стараясь скрыть волнение, она тоже заулыбалась, но слова словно застряли в горле. Просто так сказать «я согласна» у нее не поворачивался язык, а молчать уже было неприлично. Но Ирина Ивановна не собиралась отступать:
– Вы уже с кем-нибудь познакомились?
– Да, с Родионом, – оглядываясь по сторонам, словно надеялась увидеть этого бойкого юношу прямо здесь, проговорила Ольга, думая, что не станет же директриса расспрашивать ее об этом совсем еще мальчике.
Ирина Ивановна засмеялась:
– Какое удивительное знакомство! Но это даже хорошо. Родик будет учиться с Никой в одном классе, и вы сразу сможете подружиться с его отцом, учителем физики Петром Григорьевичем Волковым. Ну что я вам рассказываю, вы лучше меня можете сходиться с людьми, и вообще сейчас не думайте об этом, впереди столько важных дел. Удачи вам в вашей новой жизни, Ольга Васильевна!
Глава 2. Новенькая
Ольга Васильевна проснулась от очередного кошмара. Она резко открыла глаза и, тяжело дыша, уставилась в темное окно, которое сиротливо ожидало появления штор. Светало. Уже были хорошо видны серые силуэты деревьев, и по небу быстро бежали облака, словно учительский дом несся на огромной скорости во вселенной в надежде найти точку опоры. Во сне Ольгу настигло мучительное ощущение одиночества. Разве может быть одинок человек с двумя детьми и огромным коллективом в придачу, спросите вы. Но одиночество – это не всегда недостаток общения, поистине чудовищным и гнетущим это чувство становится, когда человек осознает, что находится один на один со своими проблемами. Сквозь полумрак Ольга оглядела обшарпанные стены нового жилища, на фоне которых ее шикарная мебель, фарфоровые сервизы и люстра с хрустальными подвесками казались немым укором прошлой беззаботной жизни. В памяти возникли слова директрисы: «Надеюсь, у вас есть сбережения?».
Сбережений у Ольги Васильевны не было. Но теперь у нее была работа и дом. И нужно было как-то постараться, чтобы удержаться на этом месте, не разочаровать директрису, даже если для этого придется доносить на своих соседей. Да, мерзко, да, унизительно до тошноты, но выбора у Ольги не было. Она бы и рада с гордостью заявить, что не готова выживать любой ценой, и мораль для нее не просто красивое слово. Однако Ольге Васильевне пришлось признать, что ради благополучия своей семьи она готова пойти на сделку с совестью и директрисой.
Чтобы отогнать от себя мрачные мысли, пионервожатая встала, впопыхах умылась и начала утюжить одежду для детей на торжественную линейку. Монотонные движения раскаленного металла по измятой ткани всегда действовали на нее успокаивающе, а сегодня и вовсе перенесли в беззаботное время десятилетней давности.
Тогда Сережа шел в первый класс. Накануне ее муж получил звание старшего лейтенанта, и друзья засиделись у них допоздна. Пили шампанское, ужасно кислое, зато в бокале так красиво переливались шесть долгожданных золотых звезд для погонов. Наутро они, конечно же, проспали. Будильник безутешно трещал, разбудить их смог только маленький, но уже тогда ответственный Сережа. Смеясь, Ольга бегала из комнаты в комнату, пытаясь собрать свои вещи и портфель первоклассника. Уже у входной двери Ольга заметила, что у мужа мятые рукава на рубашке, но так как времени не осталось, она нагрела тяжелый утюг, сбрызнула водой замявшуюся складку и, не снимая рубашки с мужа, прошлась утюгом по рукаву. Ожог был настолько сильным, что лечить его пришлось несколько месяцев, но молодость прощала все. Солнце, светившее в окна их квартиры, казалось, не меркло даже в пасмурные дождливые дни. А сегодня Сережа шел в выпускной класс. Мужа больше нет. В семье уже полгода не было слышно смеха. Под глазами Ольги появились морщины, а в душе тоска.
– Время беспощадно, – прошептала Ольга, взглянув на себя в зеркало, и направилась будить детей.
Чтобы как следует подготовиться к торжественной линейке, на работу Ольга Васильевна пришла, когда в интернате дети только заканчивали свой завтрак.
Большие эмалированные кастрюли с красными надписями «Каша» и «Какао» уже опустели, но кое-где на тарелках еще виднелись продолговатые кусочки пористого хлеба и подтаявшие кубики сливочного масла. У стола с грязной посудой Ольга заметила Родиона, который брезгливо счищал в ведро остатки еды. На его предплечье виднелась повязка дежурного. Ольга Васильевна приветственно кивнула ему через большую стеклянную стену, отделявшую столовую от общего коридора. Родик