«Почему он завтракает не дома?» – размышляла Ольга, подходя к двери своего кабинета. «Может, его мама не любит готовить», – предположила пионервожатая, остановившись у зеркала, висевшего за книжным шкафом, заставленным стопками журналов «Костер» и альбомами «Летописи дружины». Уверенным движением руки она повязала на шею пионерский галстук. Кусочек алого шелка был таким ярким и нарядным на фоне белоснежной рубашки, что лицо Ольги словно стало моложе.
Этот давно забытый ритуал придал ей сил и уверенности, но мысли упрямо возвращались к Родиону. Ольге Васильевне отчаянно захотелось пригласить его домой на завтрак. Она всегда готовила для детей что-нибудь вкусненькое
– блины со сгущенкой, сырники с вареньем, гренки – то, что никогда не подают в столовой интерната. Раньше Ольга не задумывалась о
таких мелочах. Она была уверена, что государство, партия заботятся о
сиротах хорошо. Но мысль о том, что они не могли отведать простого домашнего завтрака, ужаснула вожатую. У Родиона родители были, но то, какое сиротливое одиночество читалось в его глазах, показалось Ольге едва ли не ужаснее.
Она с неподдельным энтузиазмом оглядела пыльный захламленный кабинет и произнесла вслух:
– Здесь все нужно переделать!
Потом с волнением поглядела на золотые наручные часы, переживая, как перед театральным дебютом, за свое первое мероприятие в роли старшей пионерской вожатой и поспешила на школьный двор.
***
В глубине души Ника считала себя писаной красавицей и мечтала, чтобы ее наконец оценили по достоинству. Всю жизнь оставаясь в тени идеального брата она надеялась, что в новой школе уже с первых минут даст понять одноклассникам, что тягаться с ней бесполезно. Поэтому, втайне от Ольги Васильевны, максимально укоротила форменное коричневое платье, на крылья белого передника пришила широкие полоски кружева, а ободок для волос украсила белыми цветками из свадебных бутоньерок, купленных в магазине для новобрачных.
Эти приготовления заставили ее понять, насколько сильно их статус изменился. Старым традициям не была места в их новой жизни. Не было ни летней поездки в Сочи, ни традиционного похода в магазин «Березка», где за чеки, заработанные в заграничных полетах, папа всегда покупал Нике красивые вещи перед началом учебного года. Вместо этого мама скромно предложила ей белые гольфы и свои туфли на плоской подошве, до которых Ника по счастью доросла. Но Ника жаждала быть в центре внимания, а значит, ей необходимы были туфли на платформе, вот только где их было взять? К своим бывшим одноклассницам из военного городка Ника обратиться не могла, зато подружка Сережи с радостью обменяла свои импортные босоножки на платформе на фотоаппарат. Обмен, конечно, был неравноценным, но Ника была готова на все.
Появившись на школьной площади, где все уже построились для торжественной линейки, Ника отыскала табличку «9 А», подошла к ребятам, слегка покачивая бедрами. Картина, представшая перед ее взором, поразила Нику до глубины души. В силу недостатка жизненного опыта она не могла предположить, что интернатские девочки будут одеты так одинаково. Коричневые форменные платья, украшенные скромными белыми воротничками, доходили до середины колена, на штапельных белых передниках не было ни намека на кружево. Одинаковые по фасону туфли различались только цветом, да что там говорить – у них даже букеты в руках состояли из похожих цветов – в основном это были красные и желтые георгины, как позже узнала Ника, привезенные учителями с собственных дач.
Единственное, чему Ника позавидовала, глядя на своих новых одноклассников, – комсомольские значки. Это была вещь, которую она не могла позволить себе ни за какие деньги. В прошлом году Ника влипла в историю, которая не дала ей шанса даже подать заявление на рассмотрение ее кандидатуры в ряды ВЛКСМ, и теперь эта история черным пятном лежала на Никиной самооценке и репутации. Чтобы никто не спросил, где ее значок, девочка предусмотрительно длинные светлые волосы собрала в хвост и перекинула их на одну сторону, прикрыв часть груди, где, по ее мнению, и должен был сверкать заветный отличительный знак.
Девочки приняли появление Ники прохладно, никто не стал с ней ни здороваться, ни знакомиться. Они оценивающе рассматривали ее наряд, многозначительно переглядывались, а потом кто-то в толпе брезгливо прошептал: «Приходящая».
Приходящими называли учеников, которые в школу-интернат приходили только учиться – они там не спали, не ели, не получали одежды и предметов личной гигиены, а следовательно, не были сиротами. Они просто посещали уроки, как в обычной школе. К их числу, как правило, относились дети работников интерната. Услышав это пренебрежительное слово, Ника сразу поняла – заслужить уважение одноклассников будет еще сложнее, чем она предполагала. Новенькая, не комсомолка, да еще и «приходящая» – столько ярлыков сразу! Ника даже прикусила губу от негодования.
Парни 9 «А» отреагировали на появление Ники с большим интересом, но не менее грубо. Стоя гурьбой, они обсуждали предстоящий матч по баскетболу с бэшками, и, заметив появление новенькой, парнишка с копной жестких рыжих волос присвистнул и манерно произнес:
– Господа, обратите внимание – свежее мясо!
Ребята разом обернулись и начали бурно обсуждать, какого рода «фифу» занесло в их захолустье.
– Ох, какая штучка, – откликнулся главный заводила класса широкоплечий блондин Валера. Он понизил голос и что-то сказал, сально улыбаясь, и парни начали отвешивать разного рода шуточки.
Когда стоящий среди ребят Родион в новенькой узнал свою недавнюю знакомую, он чуть не поперхнулся от неожиданности, что Ника будет учиться с ним в одном классе. В этом бесстыдном мини, на высоких платформах и с убранными в хвост волосами она походила на модель Твигги, которой он неделю назад подрисовал усы на плакате. Слыша, как отзываются о Нике одноклассники, Родион и сам счел ее весьма привлекательной, он не мог не отметить, как изящно она выглядела в школьной форме, и не устоял, чтобы не прихвастнуть перед друзьями их знакомством:
– А я уже успел с ней провести пару часов, – проговорил он с вызовом и скривил рот в подобии улыбки, демонстративно кивнул Нике, на что она хмыкнула и отвернулась, вспомнив, как Родион назвал ее зазнавшейся дурой.
– Родя, судя по всему, ей эти пара часов не понравились, – вставил Валера, и парни начали громко хохотать, подталкивая Родиона в плечо.
Родик прищурил свои черные глаза и, встряхнув блестящими как смоль волосами, был готов поколотить эту несносную девчонку, так опозорившую его перед друзьями. Но тут послышалась команда пионервожатой, и все начали выстраиваться вдоль начерченных на асфальте белых линий, формировавших букву «П».
Затрубил горнист, забили барабаны, и каждый класс по очереди хором проговорил свой девиз. Ольга Васильевна подняла руку в пионерском салюте и обратилась к директрисе:
– Товарищ директор школы! Дружина имени пионера-героя Лени Голикова на торжественную линейку начала учебного года построена, разрешите знамя школы внести, линейку начать.
– Разрешаю знамя внести, линейку начать, – ответила Ирина Ивановна.
Вновь не очень слаженно забарабанили два мальчика лет десяти, и знаменная группа зашагала вдоль выстроенных