– Ты пятнадцать лет не летал.
Я чуть было не ответил «вот именно», но осекся. Не осмелился сказать, что хочу этого и что Око Доло это понял. Что чинить самолеты – увлечение по доверенности. Обихаживать самолет на земле, все проверять, говорить, что все в порядке, смотреть, как он взлетает, и не успевать даже помечтать, пока не приземлился следующий. Только и сказал:
– За это очень хорошо платят, дорогая моя.
– Почему ты? Почему этот камерунец обратился именно к тебе?
– Не знаю.
Я и в самом деле не знал.
– И ты согласился?
Я мог бы еще раз повторить, какую сумму назвал мне Око Доло, даже в долларах пересчитать, но Вероника слишком хорошо меня знала, я бы этим банкирским объяснением не отделался. Вероника избавила меня от необходимости что-то говорить, сама себе ответила:
– Все так таинственно и непостижимо, что ты не смог отказаться.
Странный ответ. Такое впечатление, что фраза выдернута из «Маленького принца», надо проверить. Перечитать. Время у меня будет, лететь больше десяти часов.
Вероника кашлянула. Меня удивило отсутствие упреков. Я не решался ни заговорить, ни отключиться.
– Да не тяни же, это просто невыносимо. Решил уйти – так уходи.
Она отключилась первой.
Наверное, не хотела, чтобы я слышал, как она плачет.
IX
– Вы умеете этим управлять?
Анди устроилась рядом со мной в кабине «Фалькона 900».
– Я получил летное свидетельство пятнадцать лет назад.
– А с тех пор летали?
– Раз или два…
Я соврал. На самом деле – ни разу.
– Это не забывается?
Я не ответил. Был занят – разбирался с приборной доской. Глядя на меня, Анди прибавила:
– Нет, не забывается. То, что любишь, не забывается. Потому что скучаешь без этого. Точно так же, как с людьми.
* * *
«Фалькон 900» летел над облаками. Анди дремала. Понаблюдав за мной, она без особого пиетета объявила, что вести самолет, похоже, проще, чем машину, за пустой и прямой дорогой в сельской местности и то надо следить внимательнее. Я не стал говорить, что она права.
– Когда полетим над Атлантикой, почитаете мне «Маленького принца»?
– Да, если хотите… Все в какой-то момент своей жизни его перечитывают.
Она закрыла глаза, самолет ее усыплял.
– Не забудьте, что вам надо просмотреть десять тюков архивов, – ехидно заметил я.
– Попозже.
Я решил, что не дам ей поспать.
– Вы несколько ночей перед этим зубрили? Браво, вам удалось сильно удивить Око! После вашей стажировки «Фокс Компани» точно предложит вам работу.
– Зубрила? – С Анди весь сон мгновенно слетел. – Зубрила? Вы серьезно? Я с детства люблю «Маленького принца». Я создала блог, посвященный ему. Я переписываюсь с фанатами со всего мира. На свете не найдется и десятка человек, так же хорошо знающих эту сказку, как я, и тут, во время моей стажировки, какой-то странный миллиардер предлагает «Фоксу» разобраться в истории с паркеровской авторучкой… Вы же понимаете, что я никому это дело не уступила!
Подобное совпадение поначалу заинтересовало меня. Но ненадолго. Когда совпадения настолько таинственны и непостижимы, не смеешь проявлять недоверие.
– В таком случае, мадемуазель специалистка по Сент-Эксу, вы сможете мне объяснить, зачем нам в Нью-Йорк?
– Я к вашим услугам, господин авиатор! Сент-Экзюпери написал «Маленького принца» в эмиграции, на Манхэттене, в 1942 году.
* * *
Казалось, «Фалькон 900» не движется, летят лишь облака под ним и можно выйти размять ноги, прогуляться по этой небесной сахарной вате. Только с наступлением темноты, когда мы уже были над Атлантикой, слой ваты стал расползаться. Похоже, ветер ждал появления пастушьей звезды, чтобы разогнать барашков.
Я повернулся к Анди:
– Не боитесь?
– А должна? Почему? Вы забыли прилепить на кабину наклейку с буквой «У»?
– Я имел в виду последние слова Око Доло. Что ему угрожали… Кому-то не хочется, чтобы нашлось завещание Сент-Экзюпери.
– Напротив! Это только подстегивает! Вы заметили, что нам надо встретиться с шестерыми, с шестью членами «Клуба 612», один из которых, возможно, опасен. Это ведь в точности как Маленький принц побывал на шести планетах до того, как оказался на Земле, – у короля, у честолюбца, у пьяницы, у делового человека, у фонарщика и у географа. Только у нас вместо планет – острова…
– И Маленький принц не летел на частном самолете, а странствовал с перелетными птицами.
Анди захлопала в ладоши.
– Вот видите – вы не все позабыли! Только в последнее путешествие он отправился не с птицами. Чтобы вернуться с Земли на свой астероид… – И Анди произнесла тоненьким детским голоском: – Видишь ли… это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести. – И добавила уже своим обычным голосом: – И Маленького принца ужалит змея…
Я стал припоминать. Маленький принц соскучился на Земле, он хотел вернуться на свою планету, к своей розе. Анди тем временем продолжала говорить:
– Я всегда думала, что змея оказалась в этой пустыне не случайно. Что кто-то ее послал. Кто-то ее попросил ужалить Маленького принца.
– Кто? И зачем?
– Может быть, Маленький принц увидел на одной из шести планет, которые посетил, что-то такое, чего не должен был видеть?
X
«Алмаз островов» шел по маршруту, проложенному Око Доло на морской карте, от мыса Моржиу к острову Риу. Камерунский миллиардер был на яхте один. Он в последний раз проверил курс, оглядел пустынный берег в нескольких километрах впереди и включил автопилот.
Скорость и траектория стабилизированы.
Медленно, морщась и держась за поясницу, он повернулся и положил на палубу прямоугольную коробку. В последний раз попытался угадать отправителя по почерку.
Клуб 612.
Женский почерк Мари-Сван? Неровный почерк Мойзеса? Прямой и угловатый почерк Изара? Восточные завитушки Хоши? Или это рука географа, о котором он ничего не знал?
Никто из них так не пишет.
Он снова взвесил на ладонях коробку – легкая, будто пустая, – поочередно сунул палец в каждую из трех дырок, ничего не почувствовал и решил ее открыть. В последний раз поглядел на приближавшийся остров Риу и подумал: не был ли этот бесплодный, словно метеорит, остров той самой последней картинкой, которую Сент-Экзюпери унес с собой в небытие?
Око открыл коробку.
И выпустил на волю змею, которая тотчас взвилась к его шее.
Точно желтая молния мелькнула у его шеи.
Мгновенье он оставался недвижим. Не вскрикнул.
Потом упал – медленно, как падает моряк.
Медленно и неслышно, ведь волны заглушают все звуки.
Влюбленные, которые целовались на пляже Риу, купальщики, которые брызгались водой, сёрферы, которые скользили по волнам, дети, которые строили песочные замки, – все, кто брел вдоль берега, все мечтавшие, читавшие и дремавшие, все они едва успели отскочить.
Им показалось, что яхта приближается слишком быстро, несется, будто лихач-мотоциклист по людной улице; потом они подумали, что она в последний момент затормозит и пристанет к берегу, подняв мини-цунами. Но яхта не сбавляла ход, и они поняли, что она вот-вот разобьется.
Люди попрыгали в воду, влезли на камни, кинулись в соседнюю безопасную бухточку или вскарабкались на приморскую сосну… Словом, когда яхта налетела на скалы, на пляже никого не было.
Остров Честолюбицы
Она