– Вы не должны разговаривать в подобном тоне! – выпалила она.
– Все в порядке, Карли. – Барон похлопал ее по руке. – Дэй имеет полное право сердиться на меня. Кроме того, мне известно, что у моего внука репутация безжалостного, сильного и властного человека, который всегда добивается того, чего хочет. – Дед с явным восхищением перечислил черты своего внука. – Я рад, что он искренне хочет защитить Рэйчел.
Карли поняла, что Рэйчел – мать Дэя, но больше ничего не знала об их семейной истории. К счастью, в этот момент на пороге гостиной возник дворецкий и объявил, что ужин готов.
– Отлично, Робертс. – Барон улыбнулся, но Карли заметила, что эта улыбка далась ему с трудом. – Дэй, я надеюсь, ты поужинаешь с нами?
– Вообще-то я не собирался, – холодно откликнулся Дэй, и Карли почувствовала легкое облегчение. – Но если мисс Эванс не возражает, я останусь.
– Конечно, я не возражаю, – ответила она с напускной радостью.
– Отлично. – Она услышала, как барон с облегчением вздохнул. – Может быть, перейдем в столовую?
Карли из последних сил надеялась, что Дэй все-таки передумает, но он лишь пожал плечами:
– Я ничего не ел с самого утра. Показывай дорогу, старина.
Она почувствовала, как напрягся барон, взяв ее под локоть, и вдруг захотела голыми руками задушить этого Дэя Джеймса. Она не сомневалась, что, какими бы сложными ни были их отношения, подобное неуважение к пожилому человеку просто недопустимо.
Однако она напомнила себе, что все это ее не касается, она здесь лишь для того, чтобы следить за здоровьем барона.
– Ты многого добился, Дэй, – заметил барон, когда они уселись за большой стол.
– Ты хотел сказать, в отличие от моего отца-неудачника?
Барон вздохнул.
– Я не хотел никого судить. Но, похоже, ты унаследовал язвительный ум своего отца.
Один—ноль в пользу старого джентльмена, подумала Карли и ужасно смутилась, заметив, что Дэй пристально смотрит на нее.
– Это не все, что я унаследовал, – ответил Дэй.
– Утка с апельсинами, – объявил барон, с удовольствием вдыхая аромат, когда слуга поставил блюдо на стол. – Моя любимая.
– Иногда можно, – поддразнила его Карли.
– Все это замечательно, – отрезал Дэй, – но я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать еду и вести светские беседы.
Снова повисло напряженное молчание.
– Я уже понял, – заметил барон. Он отложил вилку. – Тогда зачем ты приехал, Дэй? Чтобы наказать меня?
– Ты ничего другого не заслуживаешь.
– Я не собираюсь спорить с тобой об этом, – спокойно ответил Бенсон, – но должен тебе сообщить, что я лишь недавно узнал о смерти твоего отца, о том, как нелегко пришлось Рэйчел, и о том, что у нее есть ребенок. Ты!
– И ты считаешь, что это дает тебе право писать ей? – поинтересовался Дэй с плохо скрываемой яростью. – Ты отверг ее. Выгнал из дома, когда она выбрала моего отца, не оправдав твоих старомодных ожиданий. Но теперь ты ей не нужен. У нее все отлично.
– Благодаря тебе, – мягко заметил Бенсон.
– Моя мать – сильная женщина с высокими моральными принципами. Она бы и без меня не пропала в жизни.
Потрясенная словами Дэя, Карли чувствовала себя здесь лишней.
– Возможно, нам стоит продолжить этот разговор, когда мы окажемся наедине. – Барон коснулся руки Карли. – Зачем портить Карли аппетит, правда?
– Зато моей матери можно было испортить жизнь. – Дэй смерил девушку недобрым взглядом, и ее сердце гулко заколотилось в груди. – Конечно, пожалуйста. – Он принялся накладывать еду на тарелку. – Давайте не будем огорчать милую Карли. Скажите, мисс Эванс, как давно вы знакомы с моим дедом?
Откашлявшись, она с радостью ухватилась за возможность увести разговор в сторону, опасаясь, как бы у барона не подскочило давление. С вежливой улыбкой она ответила:
– Пару месяцев.
Они познакомились с бароном в местной клинике, куда он попал из-за проблем с дыханием. Узнав, что у Карли нет постоянной работы, он связался с ее агентством.
– А когда вы переехали в этот дом?
Смущаясь под взглядом его колдовских голубых глаз, она отпила вина.
– Три недели назад. Я… – Она умолкла, едва не раскрыв причину своего пребывания в доме барона. – Я…
– Я хорошо знаю семью Карли, – вмешался Бенсон, чтобы помочь ей. – Это удивительное стечение обстоятельств. Наши предки сражались вместе во время восстания якобитов в 1715 году. Карли – потомок знаменитого виконта.
Дэй ухмыльнулся с таким видом, словно ему было бы наплевать, даже если бы Карли оказалась прямой наследницей трона.
– Прошу прощения, сэр, – сказал Робертс, подойдя к Бенсону. – Вам звонят. Думаю, вы захотите ответить.
– Хорошо, Робертс. Спасибо.
Бенсон встал из-за стола, негодуя на то, что их так внезапно прервали, и взял трубку телефона из рук дворецкого, посмотрел на Карли и Дэя.
– Прошу меня простить.
Как только за ним закрылась дверь, в комнате воцарилась мертвая тишина. Карли услышала, как тикают в углу старинные часы, и почувствовала пристальный взгляд властного красивого мужчины, сидящего за столом напротив.
Дэй Джеймс был слишком высокомерен для того, чтобы понравиться ей. В нем не было ярко выраженного превосходства над другими людьми, которым обладал Дэниел, она узнала об этом, когда он унизил ее перед всеми сотрудниками больницы. Но в Дэе чувствовалась скрытая сила, словно там, где он появлялся, не должно возникать вопроса, кто главный. И, по ее мнению, в этом не было ничего хорошего.
При воспоминании о том, как его широкие ладони ощупывали ее тело, она почувствовала, как по ее спине побежали мурашки, и Карли ощутила странное возбуждение.
– Еще вина, мисс Эванс?
Карли настороженно взглянула на него, когда он взялся за бутылку с вином.
– Нет, спасибо. – Она откашлялась, отчаянно пытаясь отыскать тему для разговора. – Так, значит, вы впервые приехали в дом Ротмейеров? – спросила она.
– Хотите сказать, что не знаете об этом?
– Не знаю, – вежливо ответила она. – А должна?
– Мне так показалось.
– Не могу понять почему.
– Как мило, – пробормотал Дэй.
Карли нахмурилась.
– Я вижу, что вы очень сердиты на своего деда, но неужели вы в самом деле считаете, что агрессивное поведение может хоть как-то изменить ситуацию?
– О, прекрасно! – воскликнул он. – Наконец-то нам не надо больше изображать напускную вежливость.
Карли в молчаливом ужасе уставилась на него, и Дэй едва не расхохотался ей в лицо. А чего она ожидала? Что он с распростертыми объятиями примет невинную юную любовницу своего деда?
– Не припомню, чтобы вы вели себя вежливо, – презрительно откликнулась она.
Дэй расхохотался.
– Вы умны, должен это признать.
– Не представляю, почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне.
– Вы думаете, что я враждебно настроен?
– Да, вы настроены весьма враждебно, – спокойно ответила она.
– Наоборот, я считаю, что в моем поведении нет ни капли враждебности. Но если хотите, я постараюсь исправиться.
Карли с облегчением вздохнула.
– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему. – Просто ваш дедушка очень… устал.
– О, а теперь вы просто рисуетесь передо мной, Рыжая.
– Речь идет об обычном человеческом сострадании, – напомнила она. – Если бы ваш дед был незнакомым человеком, которого вы встретили на улице, вы не