Я досталась Гору невинной. Многие волчицы берегут себя до брака: запах первого любовника долго остается на коже, отпугивая потенциальных женихов. Кому нужна невеста, от которой за версту несет другим мужчиной?
Для Гора я идеальная будущая жена, вся пропитана им, его горьковатым древесным ароматом. Любимый не упускает случая меня пометить, наполнить своей спермой, размазать ее по коже, втирая запах. Вся моя шея в отпечатках зубов. Каждый волк, даже не зная меня в лицо, с первого вдоха поймет, кому я принадлежу. Так зачем портить мой запах, вплетая в эту мускусно-древесную смесь незнакомые, отталкивающие нотки?
Комната расплывается перед глазами. Зрение теряет остроту, когда я ухожу в себя, в свои мысли, и представляю, каково будет почувствовать на груди, между ног пальцы незнакомца. Вряд ли Гор выберет для наших экспериментов оборотня из стаи, если, конечно, не собирается утром после бурной ночи убить соперника. Ведь это большое унижение для любого альфы, когда твою самку имеет кто-то другой.
Я не понимаю. Ничего не понимаю. Намерения Гора настолько противоречат волчьей природе, что ставят меня в тупик. Я одновременно и в ужасе, и в недоумении.
А в двери уже стучится паника, ведь единственное объяснение, приходящее на ум: меня разлюбили. Делятся только теми женщинами, которые ничего для тебя не значат.
— Элен, — теплая рука тянется через стол, чтобы накрыть мое оголенное колено.
Я хватаю губами воздух, не в силах больше держать лицо, притворяться идеальной невестой, удобной во всех отношениях. Из глаз брызжут слезы. Я почти в истерике.
— Элен, успокойся. Что ты себе напридумывала? — голос Гора твердый, хриплый, выдергивает меня из мыслей, в которых я прокручиваю свой самый страшный кошмар — стать ненужной.
— Элен, я люблю тебя, слышишь? Люблю! — Журнальный столик отодвигается, и Гор опускается передо мной на колени, сжимает мои ладони. Мозолистыми пальцами гладит кожу. — Любимая! — Он наклоняет голову: — Я солгал. Это не эксперимент. Не жажда разнообразия. Стоит представить тебя с другим, и меня захлестывает чистейшая ярость.
— Тогда зачем, Гор? Зачем ты предложил мне…
Он поднимает глаза, красные, больные, в сеточке капилляров.
— Не хотел тебе говорить… Я бесплоден, Элен. Но безумно хочу от тебя ребенка. Нашего ребенка. Моего и твоего. Единственный способ его получить — магический ритуал, включающий другого мужчину.
Я смотрю на Гора широко распахнутыми глазами, а внутри — ураган, взрывная смесь шока, радости и протеста.
Любимый хочет от меня ребенка, а значит, наши отношения серьезнее некуда. Для меня, второй год мечтающей о брачной метке, эта новость ошеломительна и заслоняет другую, более важную: Гор бесплоден. Чтобы получить наследника, ему придется разделить меня с посторонним мужчиной и в постели воспользоваться магией. Согласна ли я на такое ради общего — нашего с Гором — дитя?
О, предки-покровители, конечно же, согласна! Я мечтаю стать матерью. И женой Гора.
Любимый альфа целует мои колени, переворачивает ладони внутренней стороной и вжимается в них лицом, шепчет:
— Я ценю твою верность, Элен, правда. Если бы ты с легкостью приняла мое предложение, это заставило бы задуматься. Но сейчас я вижу, что сделал правильный выбор: ты — та самая. И не важно, что нас не связывают узы истинности. Импринтинг — редкое явление.
Сердце сжимается всякий раз, когда Гор упоминает об истинности. Это моя самая большая боль, самое великое разочарование — чувствовать себя влюбленной до помешательства, но знать: в любой момент может появиться та, кто разрушит мое счастье, — настоящая пара, волчица, идеально совместимая с Гором.
«Или волк, идеально совместимый с тобой», — шепчет внутренний голос, но я отмахиваюсь от него, пытаясь заглушить навязчивый зуд, всегда присутствующий на задворках сознания.
Даже если однажды найдется моя настоящая пара, я все равно останусь с Гором. Все пять лет, что мы вместе, я не перестаю удивляться, почему на наших руках не вспыхнули метки истинности, ведь мы как два пазла, плотно прилегающие друг к другу. Может, импринтинг запаздывает? Упрямая надежда прочно поселилась в душе — не изгнать.
— Почему ты с самого начала не сказал правду? Я решила, что наскучила тебе.
Гор все еще стоит на коленях перед диваном, на котором я сижу. Мои слова заставляют его вскинуть голову.
— Никогда!
Горячий протест отдается во всем теле дрожью, разливается по венам непередаваемым облегчением. Мне безумно хочется, чтобы Гор продолжил, сказал фразу полностью — так, как я закончила ее в своих мыслях: «Никогда ты мне не наскучишь. Никогда я тебя не разлюблю». Впрочем, для счастья достаточно и одного слова: никогда.
— Я не хотел тебе говорить, — шепчет Гор, гладя мои ладони. — Какому мужчине приятно признаваться в своем изъяне? Ты должна была забеременеть после ночи втроем, я бы сделал тебе предложение, и на этом наши эксперименты закончились бы.
Сделал предложение…
Я закрываю глаза, переживая миг своего женского триумфа. Если бы метка истинности проступила, мы бы поженились сразу, а не тянули пять лет. Я знаю, почему Гор медлил, и понимание причиняет невыносимую боль: любой оборотень мечтает встретить идеальную пару. Но импринтинг — редкость. Можно всю жизнь прожить, так и не познав полного слияния.
Вдруг меня озаряет.
— Ты говоришь, что… — слово дается с трудом, — бесплоден. Но ведь можно… Я в этом плохо разбираюсь, но… Искусственное оплодотворение? Медицина не стоит на месте и…
— Медицина людей, — резко перебивает Гор, и по глазам видно, насколько неприятна ему эта тема, насколько она болезненна. — Мы оборотни, Элен. Да еще и не истинная пара. Ничего не выйдет. Эмбрион не приживется, а даже если все получится, это будет слабый, болезненный щенок, лишенный магии. Если есть возможность завести здоровое, крепкое дитя...
Я опускаю взгляд, испытывая вину за то, что не являюсь настоящей избранницей Гора: с ней он мог бы попробовать эти человеческие процедуры. ЭКО или как они называются?
Мучиться угрызениями совести из-за такого нелогично, и тем не менее я готова расшибиться в лепешку, лишь бы заглушить нездоровое чувство вины.
— Что представляет из себя магический ритуал? Одного раза будет достаточно?
— Ты согласна?
Меня пронзает секундное сомнение: а вдруг это действительно проверка и я должна отказаться? Но Гор выглядит искренним. Янтарные глаза блестят беспокойством.
— Я хочу от тебя детей, — отвечаю я, и нет правды правдивее этой.
Гор вздыхает.
— Одного раза должно хватить. По крайней мере, я надеюсь, потому что не знаю, как переживу даже один этот раз. Меня буквально трясет от мысли,