Я пыталась понять, как им удается быть одновременно кокетками и скромницами. Я училась делать прически и накладывать макияж так, как это делали они, и подмечала, как они используют свою внешность в общении с клиентами. Я старалась, чтобы меня не замечали, и усваивала все тонкости этой науки.

Клиенты были все как на подбор птицы высокого полета – знаменитости, рок-звезды, руководители корпораций, финансовые монстры и даже настоящие королевские особы. Невозможно было угадать, кого встретишь сегодня. Большинство из них отличалось непоколебимой уверенностью, что им все должны, и угодить им было практически невозможно. Я, однако, уяснила для себя кое-какие маленькие хитрости – например, обслуживая столики на двоих, я обращалась прежде всего и главным образом к женщине, а во время бизнес-ланча нужно было быть максимально расторопной и при этом невидимой. Мне хорошо удавалось улавливать настроение людей, но еду я подавала безобразно. Я постоянно роняла тарелки, забывала менять вилки, а с откупориванием бутылок так, как этого требовали хозяева ресторана – просто священнодействие! – и вовсе была катастрофа.

Самыми интересными персонажами в нашем ресторане были Рейрдон и два его партнера.

Рейрдон, умный, нетерпеливый, взрывной и совершенно невыносимый человек, был мозговым центром всех их совместных предприятий.

Кэм – сын одного из богатейших людей мира. На суммы ежемесячных чеков, которые он получал из трастовых фондов, можно было купить маленький остров. К бизнесу он, по-видимому, проявлял мало интереса и, насколько я могла судить, проводил все свое время в пьяном угаре среди сексапильных красоток и азартных игр, впрочем предаваясь и другим гедонистическим порокам. Кэм был их денежным мешком, он просто ставил свою подпись в качестве гаранта сделки, и в этом состояла его роль в бизнесе.

Сэм вырос вместе с Кэмом. Обаятельный весельчак, он великолепно разбирался в людях. Подхалимаж удавался ему, как никому другому. Предполагаю, в его функции входили отношения с клиентами и маркетинг.

Наблюдая за тем, как они себя вели, я как будто изучала повадки новой разновидности человеческих особей. Их мир не имел ничего общего с миром моего детства. Они не признавали никаких рамок, ничего не боялись и полностью игнорировали любые правила и нормы.

Принцип работы ресторана был тот же, что и любого другого в Беверли Хиллз. Если заведение хотело выжить, оно должно было предоставлять взыскательным клиентам самое лучшее обслуживание. Партнеры потратили целое состояние на текстиль от Frette, стекло от Riedel и вино от лучших виноделов мира. Привлекательные официантки были вышколены, шеф-повар был известен во всем мире, интерьер отличался изысканностью и красотой.

В обязанности персонала входило создавать в ресторане максимально располагающую обстановку. Наши обходительность и деликатность служили завесой, необходимой, чтобы скрыть безумие, готовое в любой момент вырваться на поверхность. Дело в том, что шефы требовали абсолютного профессионализма до тех пор, пока не принимали пару коктейлей. А потом они с легкостью забывали об установленных жестких рамках.

Однажды в воскресенье утром я пришла открыть ресторан для тех клиентов, которые приходят на бранч[8]. Оказалось, что в ресторане все еще гуляет Сэм с диджеем и компанией девиц. Сэм превратил наш изысканный ресторан с высокой кухней в злачный ночной клуб для самого себя. Я попыталась объяснить ему, что мне нужно подготовить ресторан для приема клиентов. Он что-то неразборчиво бубнил.

– Молчать-молчать-молчать-молчать… – Он путался в мыслях и не давал мне раскрыть тяжелые бархатные шторы.

Я позвонила Рейрдону:

– Тут Сэм все еще гуляет. Он не хочет уходить и не дает мне открыть ресторан. Что мне делать?

– Ах, черт! Чтоб его! Дай ему трубку. Я сейчас буду.

Я передала Сэму телефон.

– Молчать-молчать-молчать-молчать, – продолжал бормотать Сэм уже Рейрдону и отдал мне телефон.

– Вызови ему такси! – заорал Рейрдон.

Я обернулась, но Сэм уже исчез.

– Подождите, по-моему, он ушел, – сказала я.

И как раз в тот момент, когда я выглянула в окно, я увидела, как Сэм, в лакированных ботинках «Прада», бежевых шелковых брюках и с огромным золотым «Ролексом» на запястье, влезает в автобус. Я выбежала, чтобы попытаться задержать его. Меня разбирал смех.

– Что происходит, что он там делает? – допытывался по телефону Рейрдон.

– Он садится в автобус, чтобы ехать в центр.

– На общественном транспорте?

– Ну да, – ответила я, глядя как довольный, готовый окончательно вырубиться Сэм радостно машет мне из окна автобуса.

– Господи Иисусе, – вздохнул Рейрдон. – Скажи Хаммеру, чтобы он его забрал.

Хаммер был их охранником, водителем лимузина и вышибалой. Говорили, что он недавно вышел из тюрьмы, но за что сидел, я не знала.

Я позвонила Хаммеру, который ворчливо согласился взять «тачку», как Сэм называл лимузин компании, и поехать на поиски шефа в центр Лос-Анджелеса. Закончив разговор, я обернулась назад и увидела, что диджей с девицами собрались открыть бутылку коньяка «Реми Мартан» стоимостью тысячу долларов.

Я бросилась к ним.

– Нет-нет-нет! Сейчас время расходиться по домам, ребятки, – сказала я, отбирая бутылку, словно мамаша, ворвавшаяся в разгар вечеринки. Я выключила музыку и выпроводила их на улицу.

Мне удалось подготовить ресторан для бранча и вовремя открыть его, а Хаммер в конце концов обнаружил Сэма где-то в Комптоне с бутылкой шампанского «Кристалл» руке, окруженного какими-то весьма занятными друзьями. Да, в этом ресторане, чем дальше, тем абсурда было больше, но скучно здесь точно никогда не бывало.

Глава 3

– Ты самая хреновая официантка из всех, что я видел, – рявкнул Рейрдон однажды после окончания моей смены.

Вообтце-то, я отдавала себе отчет в моей сомнительной пригодности к ресторанной каторге, но чтобы уж самая худшая? Действительно так? У меня внутри все опустилось… Я уволена?

– Хуже не бывает, – продолжал он. – Но что-то в тебе есть. Тебя все любят. Люди приходят, просто чтобы поболтать с тобой.

– Спасибо, – нерешительно произнесла я.

– Почему бы тебе не поработать на нас?

Я в замешательстве взглянула на него.

– В нашем строительном фонде. Мы как раз собрали двести пятьдесят миллионов долларов.

– А что я должна делать? – осторожно спросила я.

– Не задавай глупых вопросов. Какая тебе разница? Все лучше, чем подавать еду, и ты многому научишься.

Я фыркнула себе под нос, вспоминая их дурацкие затеи, свидетелем которых я была в последние два месяца.

– Ты что ж думаешь, ты вся из себя умная? Тоже мне, умная. Да ты ни хрена не знаешь об этом мире.

Не сказать чтобы это звучало как приличное предложение о работе, но в то же время меня и не увольняли.

И я сказала:

– О’кей, я согласна.

– Да ну? – хмыкнул Рейрдон.

Работа в строительном фонде отрезала меня от всех других сторон жизни, я проводила все время с Рейрдоном, Сэмом и Кэмом. Это было похоже на тайное братство. У них были свои правила и даже свой собственный язык. И, само собой разумеется, они принадлежали к абсолютно другому миру, чем я. То, что мне казалось возможностью, которая выпадает раз