– Наконец-то мы избавились от этих, как вы их назвали, «синебрюхих».
– Я совсем забыла, – сильно покраснев, ответила Лиззи, – что попала в город, где живут янки. Во время Гражданской войны между Севером и Югом у нас в Северной Каролине называли так полицейских, потому что на них были синие мундиры. – Слегка смутившись, она сказала: – Между прочим, меня зовут Лиззи Равенол. А это мой друг Инди Джонс.
– Роберто Норманни, – представился молодой человек и пожал руку Лиззи. Он был очень красив. Приятно было смотреть на его строгие мужественные черты.
– Если мы будем продолжать любезничать, – резко сказал Инди, которому все эти нежности совсем не нравились, – копы нагонят нас и схватят.
В самом деле, из ворот парка бежали люди, вдали послышались трели полицейских свистков.
– Ты прав, Инди, – сказал Роберто и повел их в одну из боковых улиц подальше от парка. – Инди, – повторил он. – Какое странное имя.
– Это сокращение, – пояснил Инди, – мое полное имя Индиана Джонс.
– Рад был с тобой познакомиться, Инди, – сказал Роберто.
Они прошли по улице несколько кварталов. Здесь было очень тихо. Лиззи с облегчением вздохнула и, повернувшись к Инди, спросила:
– Где ты был, Инди? Я писала тебе, но мои письма вернулись обратно. Ты куда-то уезжал?
Инди покраснел, узнав, что Лиззи писала ему.
– Побывал в разных местах. В Египте, в России, в Англии... Ты же знаешь, отец вечно в разъездах.
И он коротко рассказал о своих поездках. И Лиззи, и Роберто слушали его с большим интересом.
– Ну, а как у тебя дела? Как жизнь? – спросил в свою очередь Инди. – Помнится, когда я уезжал из Вашингтона, ты собиралась поступать в Джорджтаунский университет.
Теперь уже Лиззи смутилась от неожиданного вопроса.
– Никогда не знаешь, как все обернется, – сказала она. – После того как ты уехал, мне пришлось пережить много потрясений. Оказалось совсем нелегко отстоять права на сокровища, спрятанные моим дедом.
– Мне казалось, – удивился Инди, – надо всего лишь представить в суде бумаги, подтверждающие твое право на наследство.
Лиззи опустила голову.
– Не совсем так. Поскольку я несовершеннолетняя, судья решил, что мне необходим опекун. Мне – опекун! – Лиззи не на шутку рассердилась. – Это потому, что мои родители умерли, и я не могу позаботиться о себе сама. И это при том, что я работаю в школе и зарабатываю себе на жизнь! Я нашла потерянные сокровища! И несмотря на это судья обращался со мной... как с ребенком!
– Кого они назначили тебе в опекуны? – спросил Инди.
Зная о ее своеволии, Инди очень сочувствовал этому человеку.
– По крайней мере, это друг нашей семьи, – сообщила Лиззи, – доктор Уолтон.
«Бедный, бедный доктор Уолтон!» – подумал Инди. Он был одним из самых известных историков и знал все о Гражданской войне в США. Но старый ученый ничего не знал о современной жизни и вряд ли мог справиться с Лиззи. Так что Инди совсем не удивился, услышав ее рассказ.
– Я стала учиться в Джорджтауне, – продолжала Лиззи. – Познакомилась с другими женщинами, которые тоже возмущались тем, как с нами обращаются. Потом я вступила в группу под названием «Дискуссионный клуб». Там собирались женщины, боровшиеся за право голоса на выборах. И я стала помогать им.
– Точно так же, как вы помогали им сегодня? – улыбнулся Роберто.
Улыбнувшись ему в ответ, Лиззи продолжала:
– Я участвовала в нескольких демонстрациях. Правда, меня ни разу не арестовывали. – Она была этим явно разочарована. – Потом доктор Уолтон узнал об этом и решил, что я должна уехать из Вашингтона. Он перевел меня в колледж Барнарда. Это женский колледж при Колумбийском университете. – Она усмехнулась и покачала головой. – Он так и не догадался, что суфражистки есть и в Нью-Йорке.
Лиззи замолчала и посмотрела в сторону Юнион-сквер.
– Это моя первая демонстрация здесь. Она была во много раз больше, чем те, в которых я участвовала в Вашингтоне. – Лиззи закусила губу. – И здесь гораздо больше насилия со стороны полиции и хулиганов. Но здесь я занимаюсь организационной работой.
– Это как раз то, чем я тоже занимаюсь, – сказал Роберто Норманни. – Помогаю людям действовать вместе.
Он посмотрел сначала на Инди, потом на Лиззи.
– У себя дома, на Сицилии, я работал каменотесом и строил церкви. Здесь я помогаю строить огромные здания. Это нелегкая работа, друзья мои. Многочасовая опасная работа за гроши. Хозяевам нет дела до нашей безопасности. Погибают тысячи рабочих, сотни тысяч становятся на всю жизнь калеками. Зато владельцы хвастливо заявляют, что их доходы увеличиваются.
Юноша на мгновение замолчал. Его красивое лицо потемнело от гнева.
– Единственная возможность для простых рабочих выступить против богачей – это быть сплоченными. Наша сила – в профсоюзе. И я организовал профсоюз.
Лиззи с восхищением смотрела на Роберто.
– Организовать профсоюз – это, наверное, очень опасное дело?
– Иногда, – сказал Роберто и, коснувшись пальцами едва заметного шрама над правой бровью, продолжал: – Я заработал его год назад от одного громилы, нанятого управляющим.
По тому как у Лиззи заблестели глаза, как она боялась пропустить хоть одно его слово, Инди понял, что героический пьедестал, на который она поставила Роберто, стал еще выше; но, по-видимому, Роберто не замечал этого. Вновь откуда-то послышались полицейские свистки.
– Вам опасно оставаться со мной, – повернулся Роберто к Лиззи. – Копы могут вас арестовать. Они не любят профсоюзных лидеров и их друзей.
Роберто опять взял их за руки и потащил за собой.
– На 9-й авеню есть станция надземки. Отсюда вы доберетесь до университета, – на ходу объяснял Роберто.
Наконец, они остановились у лестницы, ведущей на платформу.
– Мне не хотелось бы... – начала было Лиззи, но, поглядев на часы, удивилась: – Неужели так поздно?
У Инди еще сильнее забилось сердце, потому что Лиззи глазами, полными восхищения, смотрела на Роберто и, казалось, с каждой минутой становилась все красивее. «На меня она никогда так не смотрела», – подумал Инди.
– Надеюсь, мы снова увидимся, – немного оробев, сказала Лиззи. – Желаю вам удачи... и будьте осторожнее. – Поднявшись по ступенькам, она вдруг вспомнила об Инди. – Послушай, Инди, разве ты не собираешься домой?
– На ужин я уже опоздал, – помотав головой, ответил Инди. – И