— Подожги лес, как я показывала тебе.

Селена взглянула на неподвижного Петура на краю поляны. Его страх уже рос, хотя не упало еще ни искры. В голову пришла мысль. Сколько раз мама приходила сюда и практиковала свой дар на старике?

Селена щелкнула клювом и хлопнула крыльями в сторону леса. Огонь поднялся с такой скоростью и жаром, что ее мама каркнула и взмыла в воздух.

Селена не хотела возвращаться сюда. Может, если бы она доказала матери, что способна управлять пейзажем сна, она не вернется сюда.

Огонь поднимался, как рос и страх Петура. Она хотела остановиться, но этого было мало.

«Запри свое сердце», — она сжала клюв, подавляя эмоции, пока не ощутила холод. Когда она убедилась, что Петур почти обезумел от страха, она махнула крыльями, и огонь пропал. Ее мать не успела ничего сказать, а Селена полетела все выше, пока не вырвалась из пейзажа сна.

Селена отклонилась и тяжело дышала. Холодный пот покрывал ее тело, пропитал ее темную одежду. Дрожь сотрясала ее, и она обвила себя руками.

Ее мать вернулась через миг, чуть запыхавшись.

— Это была отличная работа, Селена. Еще ни разу Рейвенвуд не могла управлять пейзажем сна так быстро, получив дар. Ты талантлива, как Рабанна. Но… — она встала и поправила одежду. — Тебе все еще нужно учиться. Нужно научиться, как отыскать страх человека во сне. Порой его сложно найти. И нужно избегать душу, когда ты в пейзаже сна.

— Душу? — Селена встала, ее тело похолодело.

— Да. То, что ты видишь, лишь облик человека, в чей сон ты вошла. Мы видели не настоящего Петура во сне, только его облик. Но сны — врата в разум и душу. Если увидишь душу человека, ее трогать нельзя.

Ее мать повернулась и пошла к двери.

— Как выглядит душа? — тихо спросила Селена, когда они вышли из дома Петура. — Как я пойму?

— Они ощущаются иначе. Сильнее. Намного. Порой душа выглядит как человек. Порой — как что-то другое. Душа — ядро человека, то, кто он на самом деле. Я видела души, темные как полночь, истекающие чернилами. Я видела других, похожих на себя, но полупрозрачных и в цепях. А как-то раз я увидела душу, такую чистую и полную света, словно я смотрела на солнце. Такие опаснее всего.

Опаснее всего? Как что-то, звучащее так красиво, могло быть таким опасным?

Они вошли в замок и направились по коридору.

— Что будет, если я коснусь души? — спросила Селена.

Ее мать замедлилась.

— Тогда они увидят, кто ты, узнают, что ты там. Мы принимаем облик воронов в пейзаже сна, чтобы скрыть свою сущность. Мы делали это сотни лет. Ты слышала ведь истории о вороне Рейвенвудов?

— Да.

— Те истории родились из наших визитов в мир сна. Истории передавались годами, и люди гадали, был ворон настоящим или нет. Те истории защищают нас, чтобы мы могли заниматься работой. Но, если кто-нибудь поймет, кто мы и что можем делать, мы будем в опасности, — ее мать оглянулась, замерев. Половина ее лица была в тени, другую половину озаряли свечи ближайшего канделябра. — Наш дар силен, что бы ни думали другие великие дома. И из-за нашей способности наших предков стерли, кроме Рабанны. Мы не должны показывать остальным, что можем делать. Понимаешь? Нельзя трогать душу.

Селена смотрела на нее, ее лицо было холодным и бесстрастным, но внутри она дрожала от напряженности на лице матери.

— Понимаю.

— Хорошо, — ее мать расслабилась и махнула на коридор. — Мы потренируемся еще через две недели, — ее мама повернулась и ушла без слов, пропала в тенях, и только свет луны и тишина наполняли коридор.

Селена сглотнула и пошла к своей спальне. Слова матери вызвали вопросы внутри нее, вопросы, которые были с тех пор, как она узнала о домах и их дарах. Зачем им дали эти дары? Было ли что-то еще, кроме кошмаров и тайн?

5

Селена проспала дольше, чем собиралась. С сонными глазами и наспех натянутым платьем она села и позволила Ренате заплести ее волосы. Служанка взялась за длинные черные пряди, тянула, пока все волосы не оказались собранными в замысловатую косу. Селена покрутила головой, разглядывая свое отражение в окне.

— Где ты научилась так делать?

Рената застенчиво улыбнулась.

— Я тренировалась. В-в-вам н-нравится? — улыбка сменилась хмурым встревоженным видом.

Селена улыбнулась.

— Нравится. Спасибо, Рената, — жаль, что прическа не переживет утреннюю тренировку.

Рената ушла, и Селена отправилась в ложную гостиную, открыла тайную дверь и направилась в тренировочный зал внизу. В пещерах было тихо. Амары там не было. Хорошо. Она хотела быстро пройти упражнения и уйти в библиотеку.

Селена закончила час спустя, мышцы побаливали, но проснулись. Она была постоянно настороже. Так советовала мама, и так она напоминала Селене и Амаре, почему нужно так сильно тренироваться. Упражнения не только помогали им управлять мышцами и двигаться тихо в ночи, но им нужно было подготовиться на случай, если их поймают во время хождения во сне.

— Нашу семью чуть не стерли давным-давно. Это не повторится. Вам нужно быть готовыми ко всему.

Мама не объясняла, что произошло, кроме того, что дом Рейвенвуд попал в империю Доминия во время перемен. Может, она не знала. Они знали только, что Рабанна была единственной, кто выжила, сбежала девушкой из империи и тайно отправилась в горы, где вышла за нового главу Рейвенвуда и скрывала свою силу в тайне, скрытно передавая ее веками.

Но каким было хождение по снам до того, как им стали раскрывать тайны? Зачем им дали этот дар? Как его использовали до Рабанны?

Селена прижала два пальца ко лбу. Казалось, никто другой не знал или не хотел ей рассказывать. Ей хотелось использовать горячий источник, скрытый дальше в пещерах, чтобы успокоить мышцы, но еще больше хотелось продолжить поиски ответов в библиотеке. Она намочила тряпку на столе из графина с водой, сняла тренировочную одежду и протерла тело. Красивая прическа, которую заплела Рената, ослабла, но держалась. Селена надела платье, зашнуровала пояс и надела сапоги. Вот. Снова правильная леди.

Но внутри она знала, что никогда не будет правильной леди, как леди других великих домов.

Селена пошла наверх, миновала гостиную, сестра встретилась ей и спускалась в пещеры. Они переглянулись, но ничего не сказали.

Селена остаток дня провела в библиотеке одна. Дождь тихо постукивал по окну, весенний дождь накрыл горные вершины. Она подтянула ноги под платье, устроилась удобнее в кресле у окна с книгой в руке. Библиотека дома Рейвенвуд была не такой большой и впечатляющей, как в других домах, особенно, в доме Вивек, но тут было несколько редких книг, которые привез отец, когда женился на ее матери.

Книга в ее руках была меньше многих, в кожаной обложке и закрепленная длинным шнуром. Она развязала