– Мы закончили с выходками? – спросил он. Когда ответом ему стал лишь полный ненависти взгляд, он продолжил: – План следующий: в городе у меня есть старый знакомый, которого с магией связывает долгая и весьма мерзкая история. Я верю, что он может помочь с нашей общей проблемой. И вот что я предлагаю: мы встречаемся с ним. Он нам помогает. Я радую своего босса, доставив ей то, за чем она меня послала. А ты вернешься к своей счастливой, лишенной магии жизни. Что думаешь?
– Заруби себе на носу, – прорычала я. – Во мне нет никакой магии. Я бы почувствовала ее. Так что тебе пора оставить меня в покое. Понял?
– И почему никогда не бывает просто? – пробормотал он. Затем сунул руку под пальто и достал пузырек. – Ладно. Вот альтернативный план: я вырублю тебя при помощи Пыли, притащу к своему знакомому, и мы разберемся с проблемой, пока ты будешь без сознания. Путь тогда будет сложнее, но я и не с таким справлялся.
Взгляд замер на пузырьке с розовой Пылью, и меня накрыло новой волной паники.
Отрывок речи королевы эхом звучал в голове, пробирая до костей.
Магия губительна и неудержима. И всякий в моей империи, кто владеет этим злом, передает его или как бы то ни было заражен им, заплатит за это жизнью. Без исключений.
Вор шагнул ко мне.
– Тронешь меня – и ты труп, – прорычала я.
Он склонил голову набок.
– А ты дерзкая. Безбашенная, но определенно дерзкая. А теперь давай покончим с этим.
Возможно, он думал, что я снова попытаюсь сбежать, но я не стала. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, я бросилась. Налетела с кулаками, руками и ногами. Ногтями я сумела расцарапать его щеку до крови.
Пузырек упал на пол и разбился, розовая пудра рассыпалась, и вор выругался. Я буду бороться, пока не очнется Селина. Пока кто-то не пройдет мимо магазина и, увидев происходящее в окна, не позовет на помощь.
Я снова бросилась на него. Он не боролся в ответ, не пытался меня ударить. Но сумел увернуться от моего удара, и я потеряла равновесие. Пошатнулась, споткнувшись о собственные ноги. Я рухнула на пол с такой силой, что клацнули зубы.
И вдруг все перед моими глазами исчезло.
Пропал магазин, растворяясь в золотом дыме. А потом вокруг запылало пламя. Языки пламени высотой до потолка. Ушей коснулась какофония криков и плача.
Все было как в ночном кошмаре, который я видела сегодня, пока не проснулась.
– Помогите! Помогите, пожалуйста… кто-нибудь на помощь!
Я вскочила на ноги и повернулась на голос. Кричала женщина, рядом с которой стояли два мальчика, вцепившись в ее юбку. Ее лицо было перепачкано сажей, и она в панике и отчаянии смотрела на кого-то, стоящего рядом со мной.
– Вы, – ахнула она. – Это вы виноваты. Вы навлекли на нас этот ужас!
– Нет, это ее вина, а не моя. Никогда не забывай об этом. Она сама навлекла это на себя. – В глубоком голосе мужчины слышалось страдание, и я повернулась посмотреть на него, увидеть его лицо.
Я не могла поверить своим глазам.
Это был лорд Банион.
Колдун стоял не дальше чем на расстоянии вытянутой руки. Сейчас он выглядел моложе, чем на снимках, которые я видела в королевских новостях, у него было меньше морщин, но все равно он был бледным и худощавым с темными кругами под глазами, будто не спал и не ел несколько дней.
– Королева никогда не пожелала бы своим людям такой боли, – огрызнулась женщина. – Она бы никогда не попыталась нас убить.
– Ты права, – сказал Банион, его глаза были похожи на темные угольки. – Она пыталась убить меня, но не сумела. А теперь беги подальше отсюда, если можешь. Потому что я уничтожу все, что стоит у меня на пути.
Раздался треск рухнувшего здания, вынудив меня отступить назад, и пламя вознеслось еще выше, скрывая Баниона и женщину от моих глаз за огненной пеленой.
А потом огонь обратился дымом, и все исчезло. А еще через миг я вновь оказалась в бутике.
Вор держал меня за плечи и напряженно смотрел мне в глаза, нахмурив брови.
– У тебя идет кровь из носа. Держи, – он сунул мне белый платок, и, прижав его к носу, я в потрясении обнаружила, что он весь покраснел от моей крови.
Еще через мгновение я поняла, что это был не платок, а кружевная майка, которую парень схватил с ближайшей витрины.
– Ты хоть знаешь, сколько она стоит? – воскликнула я, но слова вырывались из меня с всхлипами.
– Мне-то что, – он хмуро посмотрел на меня. – Что сейчас произошло? – Когда я не ответила, он сказал: – В тебе магия, Дрейк. Ты ведь больше не можешь это отрицать.
Я замотала головой. Невозможно, чтобы это было правдой, ведь тогда моя жизнь будет кончена.
– Я… у меня видения о том, чего на самом деле нет. Голова идет кругом от переживаний.
– Видения? И что ты видела?
– Лорда Баниона, – еле выговорила я.
Выражение его лица помрачнело.
– Проклятье.
Я сделала судорожный вдох.
– Мне нужно домой. Показаться кому-то вроде врача. У меня… у меня начинаются галлюцинации.
– Нет, ты направляешь магию памяти, которая была в той шкатулке. Ту самую магию памяти, которую мне нужно вернуть обратно в емкость, чтобы я мог убраться из города. И мы вновь возвращаемся к моему плану.
Он продолжал настаивать, что во мне была магия, но это невозможно. Я старалась прийти в себя, отыскать покой посреди шторма, чтобы хотя бы попытаться постичь происходящее.
Очевидно, что он был в отчаянии и не в себе. И явно опасен. Нужно постараться вразумить его, пока не стало еще хуже.
Возможно, будет лучше начать с самого начала. С простейших понятий, которые были всем известны и в которые все верили.
– Магия – зло, – произнесла я едва ли не с нежностью, будто говорила с ребенком. – И не поддается контролю. Она не хранится в маленькой золотой шкатулке. Магию используют ведьмы и колдуны, желающие причинить людям вред.
– Да это какое-то издевательство, – пробормотал он, хмуро на меня глядя. – С какой стороны ни глянь.
Я пропустила мимо ушей его бестолковое замечание, но понимала, что должна добиться, чтобы он меня услышал.
– Не может быть, чтобы твои слова были правдой. Будь это так, моей жизни пришел бы конец. Ты это понимаешь?
– Ой, я понимаю это лучше, чем ты думаешь. Похоже, тебе нужно больше доказательств. – Он схватил зеркало с ближайшей полки и поднес к моему лицу. – У тебя же обычно голубые глаза, так?
Я нахмурилась и посмотрела на свое отражение. И ахнула.
Мои глаза больше не были голубыми. Они были золотыми. Цвета расплавленного золота.
Того же цвета, что и золотой дым, который