– Хорошо. – Магнус наконец оторвал взгляд от Клео и хмуро кивнул стражнику.
У Клео схватило живот. Неужели Эрон сумел отговорить короля от этой безумной новой помолвки?
Король Гай развалился в золотом кресле ее отца, у его ног на полу лежали два чудовищных пса, громадные слюнявые волкодавы. Они угрожающе рычали, стоило Клео сделать хоть шаг в направлении трона. Принцессе эти твари казались не собаками, а демонами, явившимися прямо из странны вечного мрака.
Когда она вошла, ее вдруг посетило детское воспоминание: отец сидит на этом самом троне, протягивает к ней руки, она же, успешно удрав от строгой няньки, мчится к нему, чтобы забраться на колени…
Теперь оставалось только молиться, чтобы ее взгляд не выдал, как жаждала она отомстить за гибель отца. Клео знала, как выглядит со стороны. Девушка неполных двадцати лет, невысокая, хрупкая, избалованная негой и изобилием. Кому в голову придет воспринимать ее как угрозу?
Но это было лишь внешнее. Ее сердце билось теперь ради одной цели, и это помогало переносить сокрушительное горе.
Эта цель была – возмездие.
Клео понимала: она продолжает дышать только потому, что король Гай находил полезным иметь в своем распоряжении живую и благополучную принцессу Ораноса – последний осколок царственного дома Беллос. Ее было полезно время от времени показывать жителям захваченного королевства. Она была воробушком в позолоченной клетке, которого выпускали только тогда, когда желали показать, какой он хорошенький и послушный…
Что ж, она будет хорошенькой и послушной… Покамест.
Но не навсегда!
– Девочка моя, – сказал ей король, когда Клео с Магнусом вошли в зал, – ты день ото дня становишься все прелестней!
«А ты с каждым днем все более отвратителен и ненавистен мне!» – мысленно ответила она.
– Спасибо, ваше величество, – со всей мыслимой учтивостью выговорила она вслух. Король был змеем в человеческом облике, и силу его яда ни в коем случае не стоило недооценивать.
– Тебя обрадовала сегодняшняя новость?
Клео понадобилось все ее самообладание, чтобы удержать на лице вежливую улыбку.
– Я премного благодарна вам за то, что отвели мне в вашем королевстве столь почетное место.
Его улыбка сделалась шире, но темно-карих глаз, точь-в-точь такого же оттенка, что и у Магнуса, так и не коснулась.
– А ты, сын мой? Уверен, ты тоже ни о чем не подозревал. По правде сказать, это было внезапное решение, принятое в последнюю минуту. Я просто подумал, что оно порадует народ, и не ошибся.
– Я, как всегда, полагаюсь на твое суждение, – ровным тоном ответил Магнус.
Голос у него был тоже точь-в-точь отцовский, и этот негромкий звук просто резал Клео, будто нож.
– Государь Эрон выразил желание побеседовать со мною наедине, – сказал король.
Ага, наедине! По углам зала торчало не менее дюжины стражников, и еще по двое – с каждой стороны арочного входа. А рядом с королем, на троне пониже, сидела королева Альтия. Она смотрела прямо перед собой, сложив губы в тщательно выверенную линию, не позволявшую заподозрить какие-либо чувства. Ее глаза были широко открыты, но она как будто спала.
Справа, скрестив руки на груди, стоял Эрон.
– Да! – по обыкновению, нагловато заговорил он. – Я объяснил королю, что подобное изменение планов не представляется возможным. Народ очень ждет нашей свадьбы. Моя мать уже многое предприняла, готовя церемонию. Вот я и хотел переговорить с королем, чтобы убедить его отменить сегодняшнее решение. В Ораносе множество высокородных красавиц, которые подойдут принцу Магнусу как нельзя лучше!
Король склонил голову набок, наблюдая за Эроном с почти неприкрытой насмешкой, – так наблюдают за выходками дрессированной обезьянки.
– Именно так, – проговорил он затем. – А сама ты что думаешь о подобных переменах в своей судьбе, принцесса Клейона?
У нее успело пересохнуть во рту, пока она слушала Эрона. Молодой вельможа вел себя точно дитя, которое топает ножками, когда у него отбирают игрушки и говорят: спать пора. Эрон настолько привык получать все, чего ни захочет, что случившееся просто не укладывалось у него в голове. Тем не менее Клео не могла винить его за эту попытку сохранить хоть толику былого влияния при дворе. Она давно поняла, что умом он не блещет. Будь у него хоть капля мозгов, он бы для начала постарался лишить ее, Клео, последних остатков влияния, чтобы она сделалась всего лишь пешкой, при помощи которой удобно удерживать оранийцев в повиновении и завоевывать их доверие.
– Я, конечно же, послушно склоняюсь перед всяким решением, которое примет о моей будущности наш мудрый король. – Она кое-как выдавила улыбку, но слова прозвучали настолько фальшиво, что аж горло перехватило. – Просто… доводы Эрона не лишены некоторого смысла. Королевство было, прямо скажем, потрясено известием о нашем с ним союзе, после того как Эрон так… ну… свирепо защищал меня в тот день на базаре в Пелсии.
Сказав так, она внутренне содрогнулась при мысли об убийстве Томаса Агеллона. Какая защита? Эрон воспринял какую-то чепуху как личное оскорбление и…
– Уверяю тебя, я принял это во внимание. – Краденая корона сверкала и переливалась в свете факелов. – Вне всякого сомнения, государь Эрон пользуется народной любовью. Это одна из причин, по которой я удостоил его звания королевского вассала.
Эрон низко поклонился:
– Благодарю за эту великую честь, ваше величество.
– Королевский вассал, – задумчиво пробормотал Магнус. Он стоял рядом с Клео, и только она могла слышать его. – Такой высокий титул человеку, который даже в бою ни разу не побывал! Как трогательно…
Король Гай пристально вглядывался в лицо Клео.
– Ты хотела бы сохранить свою помолвку с государем Эроном?
Ей ужасно захотелось ответить немедленным «да». Эрон, при всех его недостатках, был все-таки куда более приемлемой партией, нежели Магнус. Однако у Клео хватило и ума, и присутствия духа чуть помедлить с ответом и поразмыслить. Простой опыт подсказывал, что с ее желаниями никто считаться не собирается. После того как король принародно объявил о своем решении и даже назначил день свадьбы, пути назад не было. Ничего он уже не передумает и не перерешит. Произнеся желанное «да», она лишь выставит себя дурой, причем непочтительной и неблагодарной.
Клео опустила голову, уставившись на собак у ног короля. Со стороны это выглядело так, будто застенчивость мешала ей смотреть ему прямо в глаза.
– Ваше величество, я желаю лишь послужить вам наилучшим образом.
Он слегка кивнул ей, дескать, ответ правильный.
– В таком случае я ценю, что ты позволяешь мне сделать выбор за тебя.
– Да ладно тебе, Клео! – недовольно крякнул Эрон. – Что ты несешь?
Она ответила предостерегающим взглядом: когда же, мол, ты выучишься сперва думать, а потом говорить! Вслух же сказала:
– Эрон, пойми же: король лучше знает, как